Вызов скорой медицинской помощи осуществляется по телефонному номеру «03» (с сотовых телефонов 03, 030, 003, 033, 03* - в зависимости от оператора связи).

Вызывающий (больной, пострадавший, родственники, другие лица) обязан :

Как, когда и куда госпитализируют?

Решение о госпитализации принимает врач.

Даже если он вопреки своему мнению решит отвезти пациента в больницу, в приемном отделении также вряд ли найдут основания для госпитализации, и возвращаться домой придется самостоятельно.

Госпитализацию проводят при угрожающих жизни состояниях, родах, в послеродовой период, при травмах после чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий (ст. 35, п. 4 федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ») .

Пациента доставляют в близлежащую свободную скоропомощную больницу, однако при этом учитывается профиль диагноза.

Например, для некоторых категорий пациентов (в частности с инсультами) имеется свой список больниц.

Пожелания пациента или его родственников в этом случае не учитываются (ст. 6 приложения № 1 соответствующего порядка).

Если пациент (или его близкие) считает, что госпитализация обязательно нужна, а скорая в этом отказала, можно самостоятельно прийти в приемное отделение той больницы, которую пациент посчитает наиболее подходящей.

Место проживания, прописки или временной регистрации для врачей значения не имеет.

Если случай не экстренный и угрозы жизни нет, но врач все же решил отправить пациента в больницу, от госпитализации можно и отказаться, для чего необходимо подписать соответствующую бумагу.

От медицинской помощи могут отказаться родители (опекуны, попечители) больного ребенка или человека, признанного недееспособным по решению суда.

Но если врач считает, что это решение ставит под угрозу здоровье пациента, соответствующая медицинская организация может обратиться в суд или органы опеки, старший бригады может вызвать полицию.

Если человек является дееспособным и находится без сознания, то никто из родственников не может воспротивиться оказанию медицинской помощи.

Госпитализация без учета мнения пациента проводится, если человек страдает тяжелым психическим заболеванием.

Приехавшая на вызов бригада медперсонала, может оказать неотложную помощь на месте или госпитализировать больного. Забрать больного могут только с его согласия.

Случаи госпитализации регламентированы и в больницы доставляют не всех желающих, а только тех, кто подходит по симптомам, предписанным правилами.

Состояния при которых госпитализация обязательна:

1. Получение тяжелых увечий, травм, повреждений жизненно важных органов.
2. При кризе тяжелых форм хронических заболеваний.
3. Беременность, несущая угрозу жизни маме или малышу.
4. Кровотечения, различной локализации.
5. Неопределенные симптомы, резко ухудшающегося состояния больного.
6. Когда необходимо срочное оперативное вмешательство.
7. Психическое расстройство пациента, несущее угрозу ему или близким.
8. Необходимость изоляции, при опасных вирусных заболеваниях и т. п.

Когда могут отказать?

Если человек звонит 03, ему могут отказать только в очень редких случаях.

Врачи скорой не проводят:

Скорая не будет устанавливать состояние наркотического или алкогольного опьянения, снимать похмелье, выдавать справки, оказывать стоматологическую помощь (за исключением случаев сильного кровотечения после удаления зуба) и назначать лечение.

Бригада скорой помощи не обязана дежурить у подъезда «на всякий случай»: пациент, нуждающийся в постоянном контроле, либо переводится под опеку поликлиники, к которой он прикреплен, либо госпитализируется.

Вопрос задал пользователь Максим

Уважаемый Максим!

В соответствии с ч.1 ст.5 Закона Российской Федерации “О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании“ от 2 июля 1992 года N 3185-1 лица, страдающие психическими расстройствами, обладают всей полнотой прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией и федеральными законами. Ограничение прав и свобод граждан, связанное с психическим расстройством, допустимо лишь в случаях, предусмотренных федеральными законами. «Положением о паспорте гражданина Российской Федерации» от 8 июля 1997 года, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации 8 июля 1997 г. № 828, установлено, что паспорт гражданина Российской Федерации является основным документом, удостоверяющим личность гражданина, его обязаны иметь все граждане РФ. Гражданин обязан бережно хранить паспорт и об утрате паспорта гражданин должен незамедлительно заявить в территориальный орган Федеральной миграционной службы. Запрещается изъятие у гражданина паспорта, кроме случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации. Пациент психиатрической больницы, находясь в стационаре длительное время, не может обеспечить ни одно из указанных требований закона.

В соответствии Порядком оказания медицинской помощи при психических расстройствах и расстройствах поведения, утвержденным приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 17 мая 2012 г. N 566н, в функции психиатрической больницы, помимо оказания специализированной медицинской помощи, входит участие в решении социальных вопросов пациентов, содействие в трудовом устройстве лиц, страдающих психическими расстройствами, участие в решении вопросов опеки, медико-социально-бытового устройства инвалидов и престарелых, организации обучения инвалидов и несовершеннолетних, страдающих психическими расстройствами. Для больных, находящихся на лечении длительное время, или в тех случаях, когда диагноз предполагает длительное пребывание больного в стационаре с тяжёлыми хроническими психическими расстройства больница зачастую выступает законным представителем согласно Гражданскому кодексу РФ и Гражданско-процессуальному кодексу РФ. Без паспорта пациента данные функции больница выполнить не имеет возможности.

Паспорта пациентов находятся на временном хранении у администрации ГУЗ СОПБ в условиях исключающих доступ к документам третьих лиц (в сейфе старшей медсестры) при поступлении граждан на лечение на основании договора хранения, предметом которого является безвозмездное оказание услуг по хранению паспорта. Свидетельством заключения такого договора является согласие пациента и соответствующая подпись на квитанции о приеме на временное хранение его паспорта. Администрация психиатрического стационара обязана выдать гражданину его паспорт не только в момент выписки из стационара, но и по первому его требованию, поскольку паспорт у такого гражданина не изъят, а передан на хранение.

В случае незаконного изъятия администрацией психиатрического стационара или его медицинским персоналом, а также бригадой скорой психиатрической помощи паспорта, гражданин вправе обжаловать такие действия в органы прокуратуры, суд или вышестоящему должностному лицу.

Дополнительно сообщаем, что при не изъявлении желания предоставить на хранение паспорт в отделение стационара не влечёт за собой ограничений по объёму и качеству оказываемой медицинской помощи.

Рита Мохель

Москвичи медленно, но верно сходят с ума.

Безумие - бич пожилых, одиноких и - главное - отягощенных лишними квадратными метрами горожан.

Болезнь подступает внезапно. Еще вчера милый старичок вел себя тише воды ниже травы, а сегодня санитары в грязных халатах уже волокут его в карету “скорой помощи”. Значит, завтра в его квартиру вселится какая-нибудь ушлая опекунша.

Почему это происходит? И как защитить несчастных пенсионеров от врачей-вредителей и сиделок-мошенниц? Об этом - расследование “МК”.

Карательная психиатрия - словосочетание, хорошо знакомое людям старшего поколения.

В Советском Союзе неугодных часто объявляли сумасшедшими и залечивали в психушках.

Времена, казалось бы, изменились. Но и нынче граждан насильно помещают в психиатрические лечебницы, “закалывают” лекарствами. Только причина этого сегодня иная - экономическая. А говоря проще, все тот же квартирный вопрос.

Что грозит в лечебном заведении владельцу собственности?
Кто и как пользуется ею вместо хозяина? Для кого опасность серьезней - для дееспособных или для тех, кто дееспособности лишен? Ответы на эти вопросы - в расследовании “МК”.

Графа Толстого свели с ума

В сентябре 2004 года 67-летнего хозяина “двушки” на улице Островитянова, Ивана Полуэктова, взяли прямо у подъезда личности в милицейской форме. Объяснили соседям: за квартиру старик не платит, надо разобраться… Иван не вернулся ни в тот день, ни через неделю. Исчез бы неизвестно где, но, на его счастье, народ в доме жил дружный - забеспокоился.
Старшая по подъезду нашла дедову родню (о том, что у него есть близкие, мало кто знал, поэтому его приняли за беззащитного одиночку). Поиск начали с милиции. Но в отделе крутились, как караси на сковородке: “По данному адресу мы никого не забирали. Ах, извините, ошибочка: забрал экипаж ППС! Но вот беда, в машине у старика случился припадок - похоже, эпилепсия. Пришлось сдать в больницу”. - “В какую?” - “Вот уж чего не знаем, того не знаем…”
А через месяц дошла-таки весточка от Ивана! Из психиатрической больницы им. Алексеева. Старик тихонько попросил соседа по палате, который выписывался, позвонить семье и передать, что он умоляет о спасении.
За дедом поехали делегаты от соседей и родня. Им объяснили, что больному Полуэктову поставлен диагноз шизофрения. Доставила его милиция как социально опасного. Вскоре жене и сыну, которые пришли навестить Ивана, сказали: состояние больного резко ухудшилось, он сделался агрессивен, посетителей к нему пускать запрещено. “Надолго?” - “Кто знает… Пока не закончится лечение”. Но и затем Ивана не отпустят, а переведут в загородную психиатрическую больницу, а значит, забрать его домой не удастся… уже никогда.
- Это дед-то наш агрессивный? Вздор! Тихий старик, - кипела старшая по подъезду. - Ну на богомолье ездил, отпустил бороду под графа Толстого. Паспорт утерял. И что с того? Представляете, врачи нас прямо предупредили: если жизнь дорога - не лезьте в это дело! Но мы не смиримся! Я, сосед и четверо близких Полуэктова по очереди ездим в больницу: контролируем.
Перед самым Новым годом - не исключено, что дрогнув от напора, - “графа Толстого” все-таки выписали. Он глухим голосом гудел в трубку - рассказывал, какого страху натерпелся. Нет, не от врачей. Как-то в палату - все уже спали! - заявилась фифа с бумагами, риэлторша. Затем фотограф с камерой. Усадили старика в красную иномарку фифы и под надзором двух санитаров куда-то повезли. Оказалось - в паспортный стол, за новым паспортом.
Но надежды на побег растаяли:
- Из машины мне выйти не дали. Я просто сидел на заднем сиденье с санитарами, а бумаги мне подали на подпись в окошечко.

Все это могло оказаться правдой, а могло - бредом шизофреника и фантазиями перепуганных родственников. Пока не выяснилось, что, покуда Ивана мариновали в психушке, у его квартиры, по данным Москомрегистрации, сменился хозяин. И тут логичным образом возник вопрос о роли лечебного заведения в этой некрасивой истории. Неужто оно заодно с жульем?

Я, конечно, позвонила в отделение больницы. По словам г-на, который представился зав. отделением, пациент пришел к ним… своими ногами: добровольно изъявил желание лечиться (нет сомнений, что именно так и было записано в медицинской отчетности). А за посетителей-мошенников, которые вертелись вокруг него в приюте скорби, эскулапы не в ответе. Мало ли кто вздумает навестить больного. Поди разбери - риэлтор он или родня?

Поверить в эту байку, зная строгости пропускного режима в столичных психиатрических больницах, было невозможно.

Не давайте паспорт сиделкам!

Как застраховаться, чтобы в психиатрической клинике вас не лишили не только остатков разума, но и квартиры? Рассказывает Любовь ВИНОГРАДОВА, исполнительный директор Независимой психиатрической ассоциации России:

НПА существует с 1989 года, но в последние годы изменились проблемы, с которыми к нам обращаются. Сейчас половина обращений - по судебным делам, и большинство дел связано с собственностью. Где-то с 2000 года резко увеличилось количество людей, которые признаны судом недееспособными. Ясно, что причины не могут быть медицинскими. Родственники боятся, что старики подпишут какую-то бумагу по жилищной сделке. Или отправляют владельца в психоневрологический интернат, чтобы использовать его собственность. Или пожилой человек вдруг решает жениться, а его потенциальные наследники пугаются...
- Я слышала, что честные врачи сами советуют родственникам перед тем, как сдать больного в интернат: “Сперва признайте его недееспособным, не то его женят или еще как-нибудь окрутят”.
- Да, недееспособный лучше защищен. К нам обратилась москвичка К., ее престарелая тетушка лечилась в обычной больнице в Подмосковье. Оказалось, что, лежа там, тетя успела завещать квартиру человеку, едва освободившемуся из колонии. А заверила документ заместитель главврача, которую всего на несколько дней оставили замещать начальника! Был суд, но доказать подлог не смогли.

Или еще случай. Беспомощному 91-летнему старику близкие нашли сиделку. Однажды пенсионера срочно пришлось отвезти в больницу, и сиделке неосторожно дали на руки его паспорт. А через полгода после смерти старика наследник узнал, что на сиделку… оформлен договор дарения квартиры, заверенный у нотариуса. Сейчас идет суд, есть масса свидетельских показаний в пользу семьи. Но… первая судебно-психиатрическая экспертиза на вопрос, мог ли человек отдавать отчет своим действиям, ответила: недостаточно сведений. Иногда до 5 экспертиз делать приходится.

Захват с иконой

Зюзино, психоневрологический интернат №18. Длиннющий забор, со стороны улицы тротуар ожесточенно скребет потерянная личность с метлой - явный пациент. Изнутри в будке охранников, если заглянуть за стекло, виден адресованный только им список фамилий с грозной шапкой: “Не пускать!”. Эти посетители - персоны нон грата.
В интонации директора интерната читаются подозрение и нескрываемое ехидство:
- Уди-ви-тельно! Какая-то гражданка жалуется, и журналист вот прямо так, ни с того ни с сего идет разбираться?

Увы, Наталья Суверова (фамилию по ее просьбе мы изменили) искала управу на директора не только в “МК”, но и в Департаменте соцзащиты, и в прокуратуре. Ей целый год запрещали свидания с родственником, шизофреником Петровым. А причина, считает Наталья, - пристальный интерес к судьбе их - общей с Петровым! - квартиры. Приедет Суверова с сумкой продуктов, а охрана прочтет шпаргалку, и - от ворот поворот. Она даже записочку с больными переслала: “Витя, не бойся, я тебя не бросила!”.

Наконец в интернат отправилась комиссия Департамента соцзащиты. Позвали и Суверову: “А то еще предъявят нам не того больного - был такой случай”. Выехали тайком, чтоб не проведала… супруга директора ПНИ. Та до последнего времени работала специалистом департамента - как раз в отделе, который курирует работу домов-интернатов.

Вывели Петрова. Увидел Наталью - заплакал, за руку уцепился: “Это Наташа, она хорошая, ее не пускали”. Год не виделись! Комиссия осведомилась у лечащего врача, не вредны ли больному посещения. “Что вы, только на пользу”.

Вообще-то по закону о психиатрической помощи права пациентов психбольниц и интернатов - в том числе на свидания - можно ограничить. По рекомендации лечащего врача. Так что оправдание для запретов есть всегда: визиты, мол, плохо действуют на больного. Режим в психушках определяют обычно главврачи - в одних заведениях не дают людям звонить, просматривают письма и проч. В других - все гораздо либеральнее.
Запрет на свидания был снят.
- И тогда Витя начал рассказывать. Директор часто вызывал его “на ковер”. Расспрашивал: какая у него квартира, кто ее получал, кто из семьи где раньше жил… Витя боялся: в их интернате много больных, чье жилье захватили сотрудники, - объяснила Суверова.

А дело в том, что Наталья и Виктор - наследники двушки-“сталинки” на проспекте Мира, каждому принадлежит половина. По сегодняшним меркам квартира стоит не меньше 300 тыс. долларов. На опечатанную половину пациента психушка попробовала вселить свою сотрудницу - бухгалтера Умнову, приезжую из Рязани.
Из письма директора интерната:
“Семья Умновой характеризуется положительно. С момента помещения в интернат Умнова регулярно посещает Петрова, что оказывает положительное влияние на его психическое состояние. Родственников у него нет, и, кроме Умновой, его никто не посещает. Уверены в том, что Умнова будет добросовестно поддерживать в надлежащем санитарном и техническом состоянии жилое помещение, своевременно оплачивать налоги и коммунальные платежи”.
- Однажды в квартиру вошли какая-то тетка с сумками и иконой, с ней юрист интерната и представитель отдела опеки, - рассказала Наталья. - Я вызвала участкового. Гости показали ему свидетельство Петрова о праве собственности и договор доверительного управления его имуществом. “Но вы-то не Петров. Не имеете права заселяться”. Они оттолкнули участкового, тот вызвал подкрепление - группу физзащиты, с автоматами. Сотрудницы интерната мигом испарились. Даже икону впопыхах забыли…
Это был шаг первый. Шаг второй - занять квартиру целиком. Наталье предложили переехать в Зюзино: “Сделаем размен, дадим тебе однокомнатную. У нас свой риэлтор”. - “А эту однокомнатную, - спросила женщина, - вы тоже у пациентов отобрали?”

Опекун - это звучит страшно

Самое смешное, что ПНИ не нарушает закона! Как опекун он обязан заботиться не только о жизни и здоровье недееспособного Петрова, но и о его собственности. В Москве разосланы по учреждениям здравоохранения и соцзащиты рекомендации по доверительному управлению имуществом недееспособных и ограниченно дееспособных лиц. Процедура такая: опекун сам подбирает в управляющие морально устойчивую кандидатуру, управа этот выбор лишь утверждает. Затем заключают договор, который официально регистрируется в регистрационной палате.

К вящей выгоде больного (он так и называется: выгодоприобретатель) разработаны два типа договоров. Когда речь идет о жилье, выбирают обычно 1-й вариант: управляющий со своими родственниками имеет право жить в квартире, из своих денег оплачивает ее содержание и ремонт. Но самое главное: допускаются сделки по отчуждению, в том числе обмену и дарению квартиры, сдаче ее внаем, а также любые действия, влекущие уменьшение имущества выгодоприобретателя, - правда, только с разрешения управы.

В ПНИ №18 договоров заключено не то семь, не то восемь. В основном с сотрудниками.
- В разных интернатах - разный подход, - объяснила мне Любовь Виноградова. - Где-то говорят: “Мы доверительное управление отдаем кому угодно, не хотим связываться: это суды, лишние разбирательства”. Другие берутся, и весьма охотно…

Ну еще бы! Знающие люди назвали мне конкретную цифру в у.е. Схема простая. Человек устраивается на работу в психушку, отстегивает директору - главе опекунской комиссии. Его назначают управляющим, и он вселяется в квартиру пациента - законно, с семьей, с официальной пропиской. Срок действия договора - 5 лет, но кто мешает его продлить? Или “уменьшить имущество”? Ощущение, что договор разработан нарочно, чтобы вводить в искус чиновников. Полный простор криминальной фантазии!

А какую выгоду получает запертый в психушке пациент от того, что в его квартире поселился бухгалтер, повар или сантехник? Только ту, что бедняге не придется тратиться на коммунальные платежи из карманных денег “на сигареты и чупа-чупсы” - несчастных 25% от пенсии.
- Выгода обоюдная: так больной дольше проживет, - снисходительно поясняет директор интерната.

Кто может управлять имуществом - родственник или посторонний, не определено. Вот еще слабое место в системе: интернаты одних родственников привечают, зато других на порог не пускают. Можно предположить, что ответственный выбор делают небескорыстно, за “откаты”. Наталье в доверительном управлении отказали. Но в том же интернате лежит много состоятельных людей. Недееспособный владелец недвижимости площадью 590 кв. м в Южном Бутове (управление оформлено на родного брата). Хозяин квартиры в арбатском переулке (ею управляет близкий родственник). Собственник хорошей квартиры на Кутузовском проспекте (кандидатура родственника рассматривается).

К счастью, сейчас Виктора Петрова удалось перевести в другой ПНИ, где не озабочены чужой собственностью. Но оригиналы документов на его квартиру и ключи исчезли. Нашлись они у Умновой. Незадачливая бухгалтерша подала иск в суд: пускай пациента переведут хоть на Камчатку - она намерена остаться доверительным управляющим и через суд прописаться в его комнату. “И вы не стесняетесь это говорить?” - удивилась Наталья. “Чего стесняться? Все так жилье получают”.

В ПСИХУШКУ - ЗА КВАРТИРУ

Насколько тесно психиатры связаны с квартирными мошенниками? Комментирует председатель Гражданской комиссии по правам человека Софья ДОРИНСКАЯ.
- Больные, может, сами не знают, как и что с их имуществом. Люди же беспомощны, они получают лекарства… Существует такая группа лекарств, как атипичные нейролептики. Например, один из атипичных нейролептиков имеет следующие побочные эффекты от единственной таблетки: бред, галлюцинации, деперсонализация (это когда человек не понимает, где находится, как его зовут, какое у него образование)... А если пациент одинокий, да еще сам не понимает, что с ним творится, - кому он может пожаловаться из-за бетонного забора, поста охраны, металлоискателя, камер видеонаблюдения?

Поэтому большинство данных, которыми мы располагаем, получены от наших информаторов. Есть сообщение о нескольких аналогичных вашему случаях в одном из московских интернатов - сотрудники живут в квартирах одиноких пациентов. А после смерти больных им отходят квартиры.
- Это, безусловно, ради борьбы с текучкой кадров.
- Ага… У нас есть сведения, что очень часто руководство интернатов бьется с родственниками недееспособных за право быть опекунами. Своеобразное соревнование: кто первый станет опекуном!
- Значит, есть за что биться…
- Вообще, психиатрическая система очень закрытая. Есть такие преступления, которые не замечает прокуратура. Мы раздаем листовки у больниц, к нам часто приходят с жалобами родственники: мол, человека забрали в психушку и больше не выпустили… В том числе и из-за квартиры.
- И что, такие жалобы подтверждаются?
- Вот свежий пример. Женщина средних лет и ее престарелая мать (фамилии, извините, не назову) собрались переезжать в Израиль, обе имели по замечательной квартире в Москве. Дочь уехала первой, решать вопросы переезда, а маму пока оставила в Москве. Вернулась - старушки дома нет: лежит в психиатрической больнице, уже лишена дееспособности, а ее опекун - лечебное заведение. Женщина бросилась протестовать, разбираться. И вдруг сама пропала. Тут уж запаниковали родственники. Начали ее искать, обратились к нам. Оказалось, дочь тоже поместили в психушку - в больницу им. Алексеева! Чтобы обжаловать госпитализацию, она попросила, чтобы сотрудники Гражданской комиссии были ее официальными представителями в суде. Мы идем к заместителю главного врача: “Вот подпись вашей пациентки, заверьте, пожалуйста”. - “Не буду! Не нахожу целесообразным”. - “Да почему же?!” - “А я считаю, что это она в болезненном состоянии подписалась…”

Их удалось вытащить, только подключив израильских дипломатов. Но теперь обе, мать и дочь, уже за границей.

Рассказ очевидца: “БАБУШЕК У НАС “ЗАКАЛЫВАЛИ”

“У нас все знали, что наш главврач отнимает квартиры у пожилых одиноких бабушек. А бабушек затем либо сплавляли в загородную больницу, либо “закалывали”. Как? Ну инъекциями - до состояния овоща.

Все происходило у меня на глазах. Но имени моего не пишите - доказать я, понятно, ничего не могу... До того как сделаться главврачом, он жил на рабочей окраине, в “однушке”. После назначения на руководящую должность, как и положено, стал в больнице председателем совета по опекунству. И уже через два года переселился в самый центр города, в двухуровневую квартиру!

Правда, главврачу еще пришлось делать в новой квартире ремонт. Во двор больницы заезжала “Газель”, вели строем 5-6 пациенток из женского отделения, загружали и везли на работы, а вечером возвращали обратно”.

Кстати, мы завели канал в Telegram, где публикуем самые интересные новости о недвижимости и риэлторских технологиях. Если вы хотите одним из первых читать эти материалы, то подписывайтесь: t.me/ners_news .

Подписка на обновления