Христос предупредил Своих учеников: Если Меня гнали, будут гнать и вас (Ин 15, 20). Начиная с первого христианского мученика диакона Стефана человек, страдавший за Христа, воспринимался Церковью как подражатель крестной жертве Спасителя. Сперва гонениям от начальников иудейских подвергались ученики Христовы в Иерусалиме. В языческих областях Римской империи христиане также подвергались притеснениям, хотя государственных гонений пока еще не было. Апостол Павел, сам не раз претерпевавший и заточения, и побои, писал христианам македонского города Филиппы: вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп 1, 29). Другой македонской Церкви он писал (52-53): вы, братия, сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев (Фес 2, 14).

Гонения на Церковь в Римской империи

Преследование христиан со стороны государства, чудовищное по своей жестокости, началось в Риме в 64 году при императоре Нероне . В это гонение были казнены апостолы Павел и Петр и множество других мучеников. После смерти Нерона в 68 году преследование христиан временно прекратилось, но возобновилось при императорах Домициане (81-96), а с особенной силой — при Траяне (98-117). При Домициане мучениям подвергался апостол Иоанн Богослов, но он чудом остался жив. Евангелист Иоанн единственный из апостолов Христовых не принял мученическую кончину и умер в глубокой старости. При императоре Траяне пострадал ученик апостола Иоанна Богослова святой Игнатий Богоносец . Он был епископом Антиохии, и его приговорили к смерти от когтей и зубов диких зверей на арене. Когда воины везли его в Рим на казнь, он писал римским христианам, прося их не добиваться его освобождения: «Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищей зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтоб я сделался чистым хлебом Христовым».

Гонения продолжались. Император Адриан (117-138) принял меры для обуздания неистовства толпы против христиан. Обвиняемые должны были подвергаться судебному разбирательству и наказываться только по признании их вины. Но и при нем и его преемниках пострадало немало христиан. При нем были замучены три девочки, названные в честь главных христианских добродетелей: Вера, Надежда, Любовь. Вере, старшей из них, было двенадцать лет, Надежде — десять, а Любови — девять. Их мать София умерла спустя три дня у них на могиле и также прославлена как мученица.

Толпа ненавидела христиан за то, что те сторонились и избегали языческих празднеств, но собирались тайно. На христианские богослужебные собрания не допускались не принадлежавшие Церкви, и язычники подозревали, что на этих собраниях совершаются чудовищные преступления. Клевета на христиан передавалась из уст в уста. Не почитающие родных языческих божеств христиане представлялись народу настоящими безбожниками, а языческое государство видело в христианах опасных мятежников. В Римской империи спокойно относились к разнообразным и часто экзотическим верованиям и культам, но при этом, к какой бы религии ни принадлежал человек, требовалось по отечественным установлениям почитать римских богов, особенно — самого императора, который обожествлялся. Для христиан было немыслимо, поклоняясь Творцу неба и земли, воздавать Божественные почести творению. Некоторые христианские писатели обращались к императорам с апологиями (что значит «оправдания»), письмами в защиту учения Христова. Самым известным христианским апологетом был мученик Иустин Философ , пострадавший в 165 году, в правление императора Марка Аврелия.

В первой половине III века гонения на Церковь несколько ослабли, пока в 250 году не начал гонения на христиан император Декий . Гонения его отличались особой систематичностью и исключительным размахом. Всех граждан Римской империи обязывали принести жертву идолам и тем самым засвидетельствовать свою благонадежность для государства. Христиан, отказывавшихся участвовать в этих обрядах, принуждали к ним изощренными пытками. Принесших жертву идолам отпускали, им выдавалось специальное удостоверение. Христиане отвыкли от преследований за долгие годы мира. В пору правления Декия немало людей, не выдержав гонений, отрекалось от Христа и приносило требуемые жертвы. Некоторые богатые христиане, пользуясь связями и своим влиянием, покупали положенные удостоверения, но сами жертвы не приносили. В это время пострадали Римский епископ Фабиян, Антиохийский епископ Вавила, Иерусалимский епископ Александр.

В конце 251 года, во время войны с готами, Декий был убит. В 258 году последовал новый императорский указ, направленный против церковных иерархов. В этом году приняли мученическую кончину святой Сикст, папа Римский , с четырьмя диаконами и святой Киприан, епископ Карфагенский.

С 260 года до начала IV столетия в систематических преследованиях христиан наступил перерыв. Число христиан в империи неуклонно росло. Но этот временный мир для Церкви был прерван в 303 году. Началось преследование христиан, которое вошло в историю как Великое гонение. Его начали император Диоклетиан и его соправители, и продолжалось оно его преемниками до 313 года. Эти десять лет дали Церкви множество мучеников, среди которых — святые Георгий Победоносец, воин Феодор Тирон, Димитрий Солунский, целитель Пантелеимон, мученицы Анастасия Римская, Екатерина Александрийская.

Тысячи христиан приняли смерть за веру во Христа в первые три века — мужчины, женщины, дети, священнослужители, миряне...

В 313 году император Константин Великий издал в городе Милане эдикт (указ), прекращающий преследования христиан. Тем не менее в областях империи при соправителе Константина Ликинии продолжались казни и преследования христиан. Так, в 319 году пострадал мученик Феодор Стратилат , в 320 году под Севастией были замучены сорок воинов-христиан. В 324 году император Константин одержал победу над Ликинием, и Миланский эдикт о веротерпимости стал соблюдаться по всей империи.

Освободившись от гонений и получив поддержку императора, Церковь стала расти и укрепляться.

Язычество, обессиленное внутренне, изжившее себя к этому времени, быстро сходило на нет. Попытку восстановить его и возобновить преследование христиан предпринял в 362 году император Юлиан , за свой отказ от христианства получивший прозвание Отступник. За полтора года его правления подверглись гонениям и казни многие христиане. С внезапной гибелью Юлиана во время битвы гонения христиан прекратились.

Церковь мучеников

«С первого дня своего существования Церковь была, есть и будет мученической. Страдание и гонение является для Церкви Божией атмосферой, в которой она непрестанно живет. В разные времена и гонение это бывало различным: иногда — явным и открытым, иногда — скрытым и вероломным», — писал сербский богослов преподобный Иустин (Попович).

Вплоть до VII века тысячи христиан претерпевали притеснения и гонения в Персидской империи. Мученический венец приняло множество епископов и священнослужителей, а еще больше простых мирян — мужчин и женщин. Немало мучеников пострадало и в других языческих странах, например в Готфских землях.

С особой изощренностью православных преследовали ариане. Так, в V веке в Северной Африке от захвативших эти земли вандалов, исповедовавших арианство, было убито шестьдесят два священника и триста мирян. От еретиков-монофелитов пострадали преподобный Максим Исповедник и два его ученика.

Им отрубили правые руки, чтобы они не могли писать в защиту Православия, и всех троих отправили в ссылку, где они вскоре и скончались. Жестокое гонение на православных предпринимали императоры-иконоборцы . Особенно пострадали в эти дни монахи, мужественные защитники православного учения о святых иконах. Историк описывает надругательства над православными при императоре-иконоборце Константине V: «Многих монахов умертвил ударами бичей и даже мечом и бесчисленное множество ослепил; у некоторых обмазывали бороду спуском воска и масла, подпускали огонь и таким образом обжигали лица их и головы; иных после многих мучений отсылали в изгнание». Пострадал от этих гонений святитель Никифор, патриарх Константинопольский. Двум братьям-монахам Феофану и Феодору на лице выжгли оскорбительные стихи (за это братья получили прозвания Начертанных).

В начале VII века в Аравии возник ислам и стремительно завоевал Ближний Восток и Северную Африку. Немало христианских мучеников пострадало от них. Так, в 845 году в Аморрее за отказ отречься от Христа приняли смерть сорок два мученика.

Огромный сонм святых мучеников явила Грузинская Церковь. Очень часто иноверцы-захватчики приходили на Грузинскую землю. В 1226 году на Грузию напала армия хорезмийцев во главе с хорезмшахом Джалал ад-Дином. После того как Тбилиси (Тпилиси) был взят, шах согнал всех горожан к мосту, на котором положил святые иконы. Он предложил свободу и щедрые дары тем, кто отречется от Христа и потопчет святые иконы. Тогда сто тысяч грузин засвидетельствовали свою верность Христу и приняли мученическую кончину. В 1615 году от персидского шаха Аббаса I приняли мученическую кончину монахи Давидо-Гареджийского монастыря.

Первыми святыми, явленными в нашей Русской Церкви, тоже были мученики — Наш народ не был еще просвещен верой Христовой и поклонялся идолам. Жрецы потребовали от Феодора, чтобы он отдал в жертву своего сына Иоанна. Будучи христианином, Феодор воспрепятствовал этому бесчеловечному требованию, и оба — отец и сын — были убиты. Их кровь стала духовным семенем, из которого проросла наша Церковь.

Порой мучениками становились христианские миссионеры, а также их паства, которую они привели ко Христу. Два века (с начала XVIII столетия) продолжалась деятельность Русской духовной миссии в Китае. В самом конце XIX века в Китае вспыхнуло националистическое восстание ихэтуаней. В 1900 году восставшие достигли столицы Китая Пекина и начали жечь дома европейцев и китайцев-христиан. Несколько десятков человек под страхом мучений отреклись от веры, но двести двадцать два православных китайца выстояли и сподобились мученического венца. Возглавляет собор Китайских мучеников иерей Митрофан Цзи, первый православный священник-китаец, рукоположенный равноапостольным Николаем, просветителем Японии.

Новомученики и исповедники Российские

Самые масштабные, систематические и массовые гонения в истории Церкви Христовой случились не столетия назад, в древние века, а в России в ХХ веке. По количеству пострадавших за Христа гонения минувшего столетия превосходят и Великое гонение Диоклетиана, и все прочие преследования христиан. В первые же недели после прихода к власти большевиков (25 октября 1917 года) полилась кровь православных священников. Первомучеником открывшихся гонений стал протоиерей Иоанн Кочуров , служивший в Царском Селе (расстрелян 31 октября).

В январе 1918 года участников Поместного Собора, проходившего в Москве, потрясло известие о том, что 25 января у стен Киево-Печерской лавры был злодейски убит почитаемый пастырь и иерарх Владимир (Богоявленский) , митрополит Киевский. Члены Собора издали определение: «Установить возношение в храмах за богослужением особых прошений о гонимых ныне за православную веру и Церковь и скончавших жизнь свою исповедниках и мучениках и ежегодное молитвенное поминовение в день 25 января или в следующий за сим воскресный день всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников». Тогда, в начале 1918 года, участники Собора, вероятно, не могли представить, сколько за последующие годы исповедников и мучеников присоединится к этому поминальному списку.

В сонм новомучеников вошло великое множество иерархов и священников — участников Поместного Собора 1917-1918 годов. Возглавляет Собор новомучеников и исповедников Российских его председатель святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России.

В те годы пострадало огромное число епископов, священников, монахов и мирян. Среди сотен иерархов, пострадавших в те годы, — митрополит Петр (Полянский), официально замещавший патриарший престол после смерти патриарха Тихона (f1925), но фактически находившийся в заточении и полностью лишенный возможности управлять Церковью; Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский; Кирилл (Смирнов), митрополит Казанский; Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский.

Особое место занимает в Соборе новомучеников семья последнего Российского государя, царя Николая: царица Александра и дети их — Ольга, Татиана, Мария, Анастасия и Алексий, расстрелянные в Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года.

Власти преследовали Церковь отнюдь не по политическим соображениям. С 1933 по 1937 годы прошла так называемая безбожная пятилетка, которая в рамках общегосударственного планирования народного хозяйства ставила целью «окончательно изжить религиозный дурман». Но Церковь Христова выстояла. В 1937 году прошла государственная перепись населения, во время которой треть горожан и две трети селян объявили себя верующими, убедительно свидетельствуя о провале атеистической кампании. Материалы этой переписи были запрещены для использования, многие из тех, кто ее осуществлял, подверглись репрессиям. Когда в 1990 году итоги переписи 1937 года были опубликованы, стало ясно, почему их так долго не обнародовали. Оказалось, что среди неграмотных православных верующие от шестнадцати лет и старше составляли 67,9%, среди грамотных — 79,2%.

Наиболее кровавые гонения пришлись на 1937-1939 годы. В пору Великой Отечественной войны отмечается некоторое ослабление преследования Церкви. В 1943 году, после того как стало известно, что на оккупированных немцами территориях открыто три тысячи семьсот тридцать два храма (больше, чем было в то время по всей Советской России), власти пересмотрели свою позицию. Однако и в годы войны аресты и расстрелы священников продолжались. С середины 1948 года давление государства на Церковь снова усилилось. Открытые ранее храмы опять закрыли, многие священнослужители были арестованы. С 1951 по 1972 год была закрыта почти половина всех храмов в России.

Давление государства на Церковь продолжалось все годы советской власти.

В современном мире в некоторых странах продолжаются настоящие кровавые гонения на христиан. Сотни христиан (в том числе и православных) каждый год подвергаются преследованиям и казням. В некоторых странах принятие христианства наказывается государственным законодательством, а в некоторых христиан преследуют, унижают и убивают агрессивно настроенные граждане. Причины гонений и ненависти к христианам в разные века и в разных странах объявляют разные, но общей для всех мучеников остается их стойкость и верность Господу.

Как показывает история, человечество человеколюбием никогда не отличалось. И чем выше и важнее была идея, тем более изощренной и жестокой была реакция. Это коснулось и первых христиан. Задолго до того, как Ватикан стал государством в государстве и начал вершить судьбы как Европы, так и всего мира. До того как святая инквизиция начала истреблять всех инакомыслящих, а завоевание новых земель превратилось в кровавую резню. До Крестовых походов, в которых грабеж и убийства прикрывались именем Христа. Задолго до всего этого христиане были гонимы за свои убеждения и стремление бросить вызов старым богам. Как карались такие вольности? Жестоко. Даже слишком.

Стоит отметит что из 11 учеников Иисуса (кроме Иуды), распято большинство.

Петр попросил распять его вниз головой и римляне были счастливы выполнить его просьбу. Крест на котором был распят Андрей, имел форму буквы Х. Он так и был назван Андреевский крест. Сейчас он красуется на флаге Шотландии и на российском Андреевском флаге.

1. Положить на раскаленные угли. Святой Лаврентий

Святой Лаврентий

Это святой больше известен не своей жизнью, а своей смертью. Лаврентий был дьяконом и занимался надзором за церковным имуществом и заботой о бедных. Когда римский префект потребовал от католической церкви спрятанные сокровища, Лаврентий попросил три дня на сборы. За это время он раздал все средства нищим. Потом вывел префекта к толпе бедняков и сказал, что деньги пошли на то чтобы накормить несчастных — они есть истинное сокровище церкви.

Разъяренный префект приказал покарать непокорного дьякона невероятно жестоким способом. Над раскаленными углями была размещена металлическая решетка. К ней лицом вверх был привязан голый Лаврентий. Его плоть кипела и шипела, тело почернело. Святой же и не подумал попросить прощения у префекта. Он сказал только: «Вы меня уже испекли с одной стороны. Переверните на другую и съешьте мое тело!» Теперь святой Лаврентий - покровитель поваров.

2. Притащить к смерти

Казнь Сатурнина Тулузского

Один из учеников Христа, Марк, написавший одноименное Евангелие, основал христианскую церковь в Александрии. Он призывал египтян отказаться от множества своих старых богов и признать единого истинного Бога. Достоверно неизвестно сколько времени он проповедовал. Приблизительно в 68 году н.э. разъяренная толпа привязала Марка веревкой за шею и тащила за колесницей в течение двух дней без перерыва. Мучители настолько увлеклись, что не оставили в покое жертву даже после смерти. Его тело истязали до тех пор, пока плоть не обнажила кости…

Ипполит Римский был умерщвлен при помощи диких лошадей на острове Сардиния. Теперь этот святой является покровителем лошадей.

Сатурнина Тулузского по городу тащили быки. Истязание закончилось после того как от удара о каменные ступени, череп страдальца раскололся и мозг вылетел наружу.

Юлиан Отступник особо яростно преследовал христиан. На протяжении двух лет он приказывал ловить и протаскивать по караванным путям несчастных по всей Палестине.

3. Снять кожу живьем

Марко дАгратэ «Святой Варфоломей». Со снятой кожей. Милан

Удаление кожи настолько мучительная процедура, что жертва несколько раз в течение пытки теряла сознание. Чтобы этого не происходило, мученика привязывали вниз головой. Кровь приливала к мозгу и человек оставался в сознании. Снять кожу одним куском весьма трудно. Чаще всего ее срезали полосами, отделяя от тела при помощи ножа. Потом кожа отдавалась на съедение животным или просто болталась перед глазами своего бывшего хозяина.

Так один из 12 апостолов, Варфоломей, был казнен в Армении. Он призывал жителей отказаться от идолов и даже перевел на армянский Евангелие от Матфея. Но вместо благодарности Варфоломея распяли вниз головой и живьем сняли с него кожу.

4. Зашить в шкуру и отдать на съедение собакам

Есть свидетельства что эту изощренную пытку придумал сам Нерон. Суть ее в том, что жертву зашивали в шкуру любого крупного животного, оставляя только голову. Таким образом человек был ограничен в движениях. Потом на него напускали диких собак. Как говорили, Нерон от души смеялся при виде того как собаки терзали человеческие тела до тех пор, пока не оставались только кости.

Еще одним развлечением этого императора было распинать христиан в своем саду, намазывать их воском и поджигать. Ему очень нравилось гулять вечерами по саду, освещенному такими живыми факелами.

Святого мученика Юлиана Антиохийского истязали каждый день в течение года. Его возили по городам Киликии, при этом издеваясь и терзая несчастного. Потом его зашили в звериную шкуру, наполнили ее змеями и скорпионами и бросили в Эгейское море.Тело выбросило на берег в Александрии Киликийской, где оно и было предано земле.

5. Заморить голодом

Император Деций, правивший с 249 по 251г.г. грозился замучать всех христиан потому, что те отказались приносить жертвы императору - как божеству. Однажды он обнаружил что семеро его лучших солдат тайно приняли христианство. Попытки подкупить предателей и вернуть в лоно римской веры успехом не увенчались. Солдаты бежали и укрылись в пещере. Деций узнал о ее местонахождении и запечатал убежище. Все семеро умерли от голода и обезвоживания. Но родилась легенда, согласно которой солдаты не умерли а просто заснули. Через 360 лет они проснуться и явятся в город всем на удивление.

6. Сварить насмерть

Кипящая вода вызывает ожоги первой степени практически мгновенно. Через 10 минут - уже третьей степени. Далее происходит отмирание плоти. О смерти жертвы свидетельствует покраснение вода. Это происходит в связи с нарушением деятельности кровеносных сосудов.

Согласно легенде, святой Иоанн вышел невредимым из кипящего котла с маслом. После этого он был сослан на остров Патмос в Эгейском море.

В 222 году женщину по имени Сесилия (святая Цецилия) три дня кипятили в ванной над раскаленными углями. Но муки успехом не увенчались и дева осталась жива. Ее пытались обезглавить, но видимо, у палача дрогнула рука и он смог нанести только смертельные раны. От них Сесилия и скончалась через три дня.

7. Вывернуть суставы и сжечь. Аутодафе

В 13-ом веке суды инквизиции присутствовали во всех странах западной Европы. Но именно испанская инквизиция внушала особый ужас. Осудить могли практически за все что угодно. Например, за чтение Библии на родном языке. Наказанием,чаще всего, было - аутодафе или «акт веры». Заключалось он в следующем: жертву раздевали до белья и клали на возвышенную платформу.

Святая Цецилия

Тонкие шнуры пропускали через отверстия и обматывали ими конечнос. Затем их натягивали так сильно, что они резали плоть до кости. Если признание не было получено - процесс повторяли до четырех раз. Если и в этом случае жертва не разговорилась, начинался второй этап дознания. Грешнику складывали руки за спиной ладонями наружу. Руки привязывали к лебедке и выворачивали тело до тех пор пока плечевые суставы не лопались. Давление было таким, что изо рта хлестала кровь. Если и на этот раз признание не добивались - жертве давали два месяца на восстановление. Далее в пытках принимала участие тяжелая цепь, которой хлестали бедолагу. Цепь затягивали вокруг запястий так, что это приводило к вывиху суставов. Если истязаемый проявлял упорство и не признавал своего греха - его отправляли на костер. Ну а если, все же, пытки сделали свое дело и грешник раскаялся - его возвращали в тюрьму, откуда выпускали через несколько месяцев, но уже калекой.

8. Перемолоть в мельнице

Во времена правления императора Максимилиана проповедник Святой Виктор Мавр был предан одной из самых страшных и мучительных смертей. Он тайно служил своим прихожанам в Милане пока в (около 303 года) его не пленили и не протащили по улицам за лошадью. В это время толпа раздела его до гола и избивала, требуя отречения. После отказа он был растянут на дыбе в течении дня. Все это время святой молился и просил у Бога терпения. После этого проповедника бросили в тюрьму, где он обратил трех охранников в христианскую веру. Узнав об этом, Максимилиан приказал обезглавить охранников а Виктора избить дубинками. Упрямого проповедника поставили перед римским алтарем и потребовали принести ладан в жертву римскому богу Юпитеру. Но вместо этого Виктор яростно набросился на алтарь. Нарушителю традиций отрезали ногу, а позднее и его самого бросили в каменную мельницу и измололи.

9. Колесовать

Колесо - одно из самых жутких орудий пыток. Жертву привязывали спиной к колесу и растягивали. При помощи кувалды ей разбивались все суставы, а иногда и половые органы. В процессе пытки ни одна кость не оставалась цела. Не повреждали только туловище и голову - для того чтобы человек оставался живым. Когда истязание подходило к концу, растерзанного оставляли умирать от потери крови и его тело становилось кормом для птиц и муравьев.

Так был казнен человек по имени Петр в Лампсаке, Турция примерно в 250 году. Вместе с ним были казнены еще трое: Павел, Андрей и Дионисия. Дионисию приговорили к изнасилованию до смерти. Но легенда гласит что ей помог ангел и предполагаемые насильники убежали в ужасе. Женщина смогла выбраться из тюрьмы, но желаля принять мученическую смерть вместе со своими друзьями, дала себя пленить и была обезглавлена. Павла и Андрея закидали камнями, а Петра - колесовали.

10. А кишки отдать свиньям

В 363 году, во времена Юлиана Отступника, епископом Аретуса, Сирия, был святой Маркус. Юлиан приказал Маркусу восстановить ветхий языческий храм. Но вместо этого бунтарь-епископ разрушил то что от него осталось и сбежал из города. Вскоре Маркус понял что за его деяния ответят братья-христиане. Пришлось вернуться. Разъяренные горожане схватили его, раздели догола и изрезали все тело ножом. Раны намазали медом и подвесили несчастного в корзине на городской площади, где осы и пчелы стали пожирать его. Последователям Маркуса голыми руками разорвали животы и поместили туда кукурузу. Потом к ним подвели свиней, которые ели кукурузу вместе с кишками несчастных христиан.

Да, нет слов. И хотелось что-то написать в конце, да какой в этом смысл?

*
В словах Иисуса сделаны три главные утверждения:

*
1. В этом мире Христос создаст Церковь.
2. Его Церковь будет подвержена сильным атакам.
3. Диавольские атаки не смогут разрушить ее.

*
Оглядываясь назад на историю христианства, мы видим, что Слова Христа исполнялись в каждом столетии - славная история подтверждает это. Во-первых, существование истинной Церкви Христа. Во-вторых, руководители на различных ступенях мирской или религиозной власти и их подчиненные использовали силу и хитрость, ложь и предательство, угрожали истинной Церкви и преследовали ее. В-третьих, Церковь подвергалась испытаниям и свидетельствовала о Христе во время каждой направленной против нее атаки. Ее послания сквозь шквалы ярости и ненависти полны славы, ее история записана в этой книге, чтобы Христу была воздана слава за чудесную работу Божию, чтобы знание о переживаниях мучеников Церкви оказывало благотворное влияние на читателей и укрепляло их христианскую веру.

*
Иисус

*
Первым пострадал за Церковь Сам Иисус Христос - не мученик, конечно, но вдохновитель и первоисточник мученичества. История Его страдания и распятия так хорошо описана в Святом Писании, что нет необходимости писать об этом здесь. Достаточно лишь сказать, что Его последующее воскресение поразило намерения иудеев и дало отвагу и новое направление сердцам Его учеников. И после того, как приняли силу Духа Святого в день Пятидесятницы, они исполнились веры и бесстрашия, в чем так нуждались, чтобы проповедовать Его имя. Новая уверенность и смелость учеников полностью сразила иудейских лидеров и изумляла всех, кто слышал о них.

*
Стефан

*
Вторым пострадал и умер за Церковь Стефан, чье имя означает "венец, корона" (Деяния 6:8). Он был замучен за проповедь Евангелия тем людям, которые убили Иисуса. Сказанное им настолько взбесило этих людей, что они тут же схватили его и вытащили за город, где побили камнями до смерти. Мученическая смерть Стефана произошла примерно через восемь лет после распятия Его Господа, т.е. где-то в 35 г. н.э., так как Иисус предположительно родился в 6 году до н.э., за два года до смерти Ирода Великого, который умер в 4 г. до н.э. (см. Матфея 2:16).
Ненависть, направленная на Стефана, неожиданно переросла в великое преследование тех, кто открыто заявлял об Иисусе как об иудейском Мессии. Лука пишет: "В те дни произошло великое гонение на церковь в Иерусалиме, и все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии" (Деяния 8:1). Во время этого преследования были замучены около двух тысяч христиан, включая Никанора, который был одним из семи диаконов Церкви (Деяния 6:5).

*
Иаков

*
Первый мученик из двенадцати апостолов Иаков был сыном Зеведея и Соломин и старшим братом апостола Иоанна. Он казнен в 44 г. н.э. по приказу Ирода Агриппы I, правителя Иудеи. Его смерть была исполнением сказанного Иисусом о нем и его брате Иоанне (Марка 10:39).
Знаменитый древний писатель Климент Александрийский утверждал, что, когда Иакова вели на место казни, его необычайная смелость так поразила одного из конвоиров, что тот пал на колени перед апостолом, прося у него прощения и исповедуя, что он тоже является христианином и что Иаков не должен умирать в одиночестве. В результате оба они были обезглавлены. Примерно в это же время Тимон и Пармен, двое из семи диаконов, были казнены, один - в Филиппах, другой - в Македонии.
Ровно через десять лет, в 54 г. н.э., апостола Филиппа после бичевания бросили в темницу и затем распяли в Иераполе во Фригии.

*
Матфей

*
Совсем немного известно о последних днях жизни апостола Матфея, о времени и обстоятельствах его смерти, но легенда гласит, что он путешествовал по Эфиопии, где общался с Кандакией (Деяние 8:27), и что в этой стране он и принял мученическую смерть.
В некоторых преданиях говорится, что он был пригвожден к земле и обезглавлен при помощи алебарды в городе Надавах (или Наддар), Эфиопия, приблизительно в 60 г. н.э.

*
Иаков (Младший)

*
Этот Иаков был братом Иисуса и автором послания. Похоже, он был лидером Иерусалимской церкви (см. Деяния 12:17, 15:13-29; 21:18-24). Нам не известны точная дата и обстоятельства его смерти, но утверждается, что это произошло в 66 г. н.э.
Как пишет иудейский историк Иосиф Флавий, первосвященник Анна приказал побить Иакова камнями. Но раннехристианский писатель Хегесипус, которого цитировал Евсевиас, христианский историк, живший в III веке, говорит, что Иаков был сброшен с крыши храма. В этой версии его смерти утверждается, что Иаков не погиб от падения, поэтому ему разбили голову дубиной, которую, возможно, использовали валяльщики для сукна, или кузнечным молотом.

*
Матфей

*
О нем и его жизни не известно ничего, за исключением того, что он был избран на место Иуды. Известно также, что он был побит камнями в Иерусалиме, а затем обезглавлен.

*
Андрей

*
Андрей был братом Петра (Матфея 4:18). Предание говорит, что он проповедовал Евангелие многим азиатским нациям и принял мученическую смерть в Эдессе через распятие на Х-образном кресте, который стал известен под названием "Крест Святого Андрея".

Марк

Совсем немного известно о Марке, за исключением того, что написано о нем в Новом Завете. После упоминания Павла о нем во Втором послании к Тимофею (4:11) он исчезает из вида. Только предание сообщает нам возможные обстоятельства его смерти: он, вероятно, был разорван на части людьми в Александрии, когда выступил против проведения торжества в честь их идола Сераписа.

*
Петр

*
Единственное описание мученической смерти апостола Петра мы находим у раннехристианского писателя Хегесипуса. Он рассказывает историю о чудесном явлении Христа. Нерон задумал погубить апостола Петра, когда тот был уже в преклонном возрасте (Иоанна 21:18). Когда ученики узнали об этом, они убедили Петра оставить город [Рим], что он и сделал после долгих уговоров. Но когда Петр подошел к городским воротам, то увидел Христа, идущего ему навстречу. Петр пал перед Ним на колени и спросил: "Господи, куда ты идешь?" Христос ответил: "Я иду, чтобы быть распятым снова". Петр понял, что для него пришло время принять смерть, посредством которой он прославит Бога, и вернулся в город. После того, как его взяли и привели на место казни, он попросил, чтобы его распяли вверх ногами, так как он не считал себя достойным быть распятым так же, как и его Господь.

*
Павел

*
Апостол Павел был заключен в темницу в 61 г. н.э. и написал там Послания ефесянам, филиппийцам и колоссянам. Его заключение длилось приблизительно три года и закончилось в мае 64 г. н.э. за год до пожара в Риме. Во время короткого пребывания на свободе Павел, возможно, посетил Западную и Восточную Европу и Малую Азию, а также написал Первое послание к Тимофею и Послание к Титу.
Нерона уличили в поджоге Рима, но он отверг обвинение и направил его на христиан. В результате началось сильнейшее гонение на них, во время которого Павел был арестован и брошен в темницу в Риме. Находясь снова в заключении, он написал последнее Второе послание к Тимофею.
Вскоре Павла признали виновным в преступлении против императора и приговорили к смерти. Его привели на место казни, где он был обезглавлен. Это произошло в 66 г. н.э., за четыре года до падения Иерусалима.

*
Иуда

*
Брат Иисуса был распят в Эдессе, древнем городе Месопотамии, приблизительно в 72 г. н.э.

*
Варфоломей

*
История говорит, что Варфоломей проповедовал во многих странах, перевел Евангелие от Матфея на язык Индии и учил в этой стране. За это он был жестоко избит и распят язычниками-идолопоклонниками.

Фома

Фома проповедовал Евангелие в Персии, Парфии и Индии. В Каламине (Индия) его схватили и пытали язычники, затем пронзили копьем и бросили в огненную печь.

Лука

Лука был язычником и, может, греком. Неизвестно, когда и как он был обращен, возможно, он был врачом в Троаде, где и обращен Павлом, так как скорее всего в Троаде присоединился к Павлу и начал путешествовать с ним. Обратите внимание на стихи в Деяниях (16:8-10), где после упоминания Троады Лука начинает использовать местоимение "мы", а не "они": "Миновавши же Миссию, сошли они в Троаду. И было ночью видение Павлу: предстал некий муж македонянин, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам. После сего видения тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там". Лука прибыл с Павлом в Филиппы, но не был заключен вместе с ним в темницу и не путешествовал с ним после его освобождения. Очевидно, он поселился в Филиппах и жил там некоторое время. И только когда семь лет спустя Павел снова посетил Филиппы (Деяния 20:5-6), мы снова встречаемся с Лукой. С этого момента он опять путешествует с Павлом и остается с ним до путешествия Павла в Иерусалим (Деяния 20:6-21:18). Еще раз он исчезает из вида, когда Павла заключают в узы в Иерусалиме и Кесарии, и вновь появляется, когда Павел отправляется в Рим (Деяния 27:1). Он был с Павлом во время его первого заключения (Филимону 1:24, Колоссянам 4:14). Многие исследователи Библии убеждены, что Лука написал Евангелие и Деяния апостолов во время пребывания с Павлом в Риме.
Во время второго заключения Павла Лука, очевидно, был рядом с ним, потому что Павел перед своей мученической смертью пишет Тимофею: "один Лука со мною" (2 Тимофею 4:11).
После смерти Павла Лука, вероятнее всего, продолжает нести Благую весть, научившись этому у Павла. Точная дата его смерти и то, как он умер, неизвестны. В одном древнем источнике говорится: "Он безраздельно служил Господу, не имея ни жены, ни детей, и умер во сне в возрасте восьмидесяти четырех лет в Боетии (неизвестное нам место), будучи исполненным Духом Святым". Другой ранний источник утверждает, что Лука отправился с Благой вестью в Грецию, где был повешен на оливковом дереве в Афинах в 93 г. н.э.

Иоанн

Апостолу Иоанну, брату Иакова, приписывают основание семи церквей, упоминаемых в Откровении: Смиринской, Пергамской, Сардисской, Филадельфийской, Лаодикийской, Фиатирской и Ефесской. Утверждается, что в Ефесе он был арестован и отправлен в Рим, где его погрузили в котел с кипящим маслом, которое не причинило ему вреда. В результате он был освобожден и выслан императором Домицианом на остров Патмос, где написал книгу "Откровение". После освобождения с Патмоса Иоанн вернулся в Ефес, где умер в 98 г. н.э., будучи единственным апостолом, который избежал насильственной смерти.
Даже во время непрекращающихся гонений и насильственных смертей Господь ежедневно прилагал спасаемых к церкви. Церковь была глубоко укоренена в учении апостолов и окроплена кровью святых. Она была подготовлена к грядущим преследованиям.

Необходимость страдания для благодатного воссоздания всецелого настроения самоотречной любви. – Изглаждение страданием силы самолюбия. – Христианские муки борьбы за положительное раскрытие природных задатков к самоотверженной любви. – Две основные формы мученичества в Церкви. – Кровавое мученичество. – Напряжение святых мучеников иметь и хранить чистую, смиренную и милосердующую любовь до начала кровавых страданий и во время претерпевания мук. – Увенчание их подвига невещественным светоозарением. – Ощущение огня Святого Духа богоосиянными мучениками именно как источника беспредельной любви к Богу и ближним. – Бескровное мученичество всех истинных чад Христовой Церкви. – Выдерживание ими тяготы самопринуждений к любви и невольных скорбей. – Завершение бескровного мученического подвига раскрытием в страдальцах полноты богоосияния любви. – Церковно-бытовые воплощения бескровного мученичества в христианской семейной жизни, в иночестве, юродстве Христа ради, столпничестве и пастырстве. – Заключение. – Переход к учению о христианских упражнениях и делах, обусловливающих развитие самоотречной любви.

ИСПОВЕДУЮ ЕДИНО КРЕЩЕНИЕ ВО ОСТАВЛЕНИЕ ГРЕХОВ. 10-й член Символа веры

Воссоздание спасительного настроения любви к Богу и ближним ни в одном христианине не проходит без страдальческого борения со страстями. Уже самый обет всех без исключения христиан в Таинстве Крещения – быть верными Господу своему – есть обречение ими себя на болезненное, целожизненное умирание многостороннему самолюбию. Дух каждого из них оживает в Крещении для жизни по закону самоотверженной любви, а «душа и тело еще живут греху. Надо и их сделать мертвыми ему» борьбою и препобеждением греховных представлений, самоугодия, услаждения телесных чувств и полчища страстей. «От борьбы с собою новая жизнь похожа на рабство и несение ига».

В этом смысле мученичество есть общий жребий всех спасающихся в Церкви во всякое время. Неизбежность и общеобязательность мученической формы жизни составляет основную тему нравственно-аскетического учения Библии , святых отцов, пастырей и учителей Церкви.

«Кто не берет креста своего , читаем в Библии , и следует за Мною (Христом), тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (). "Кто погубит душу свою, тот сбережет ее» (ср. ). «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (). «Мы погреблись с Ним (Христом) крещением в смерть, дабы... нам ходить в обновленной жизни. Ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним. Почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе» ().

Погублять свою душу, по завету Христову, – то же, что умерщвлять в себе самолюбие, раздвоившее нашу волю на боголюбивую и себялюбивую. Умирающий самолюбию не исполняет страстных похотений, отвергает греховные сочувствия, не допускает плотских грехов, ненавидит чувственные услады и терпит горечь самостеснения. Такую силу самоотречения сообщает ему благодать Святого Крещения. После того он и во всю последующую жизнь обязан отсекать соблазнительные греховные предложения страстей. Все его достоинство выражается мерою готовности на безусловные и безжалостные к себе жертвы ради богоугождения. Страдание своей глубиной измеряет глубину подрыва в каждой христианской душе и теле корней самолюбия. Чем более кто стесняет в себе чувственные влечения, тем более отрешается от земных пристрастий и свободнее прибегает к Богу. Но отречение от греха в пользу добра и создает страдание и внутреннюю скорбь. Жертвоприношение личной свободы одному Богу по болезненности своей иногда равняется пролитию крови. Особенно тоскливо ощущают подвижники свою временную богооставленность и отрешение от привязанностей к любимым земным предметам.

«Теперь, – говорят отцы Церкви, – каждый должен возносить себя самого на крест любви и вместо гвоздей употребить пост, вместо терний – заповеди». «Развратившимся по нерадению соделал жизнь претрудною, дабы удержать порывы своеволия... и легкое преклонение к злу... Ныне много труда нам делает недостаток силы». За претерпевание очистительного огня добровольных страданий каждого христианина-подвижника следует назвать поистине «другом мучеников не по нужде, но по любви». Обратной стороной христианских противлений самолюбию следует признать самопонуждение, имеющее целью укреплять навыки самоотверженной любви к Богу и ближним. В общем, борения христиан расчищают в христианской душе поле, на котором колосья любви всходят из разложившегося перегноя самолюбия. Зимние же холода страдания подготовляют спасающихся к весне успокоения от страстей. «Страдающий плотию , по апостолу, перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией» ().

Священное Писание, святые отцы и пастыри Церкви, призывая верующих к мужественному терпению земных борений с самолюбием, в то же время предлагают им никогда не забывать того, что их страдальчество является именно мукой за торжество благодатной любви над самолюбием.

Священное Писание, призывая всегда держать в уме и сердце закон самоотвержения, располагает христиан к подвигу такими словами Господа и святых апостолов:

«Если кто приходит ко Мне (Христу) и не возненавидит... притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником" (). «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч... все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь... не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе» (). «Мы, живые, непрестанно предаемся на ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей» (ср. ) и чтобы мы «уже не для себя жили, но для Умершего за нас и Воскресшего» (ср. ). «Достигайте любви» (). «Все у вас да будет с любовью» ().

Христианская устойчивость на пути любви к Богу и ближним немыслима без болей самоотвержения. Она есть вместе способ подавления самолюбия.

По словам святых отцов, «кто прежде болезненным покаянием и усиленными подвигами не преобразит душевных своих сил, тот и души своей никогда не будет иметь пламенеющею любовию». «Начало любви к Богу – презрение вещей видимых и человеческих; средина – очищение ума и сердца... а конец – неудержимое возжелание сверхъестественных даров Божиих и естественное желание общения с Богом и упокоения в Нем». «Духом ходящие готовы и кровь свою пролить за любовь ко Господу». «Кто себя не любит по причине богатства любви Божией, тот только воистину и Бога любит... Душе боголюбивой, чувства Божия исполненной, свойственно искать единой славы Божией, относительно же себя – услаждаться смирением». В начале подвига ей «необходимо пока насильственным принуждением заставлять себя совершать дела любви, чтобы таким образом достигнуть вкушения ее полным чувством». В совершенстве же стяжевают любовь те, кои дошли до мученичества и совершенного исповедания и у коих наперед «поглощено смертное жизнью» (ср. ). «Кто не отрешится... от всякого пристрастия к вещественному, тот не может настоящим образом любить ни Бога, ни ближнего... Надлежит всему видимому и даже самому телу предпочитать любовь ко всякому человеку, которая служит признаком и любви к Богу».

«Демоны борют на ненависть, чтобы нерадивейшие возненавидели благочестивых и тем преступили заповедь любви». Но святые подвижники благочестия, борясь с восстаниями в себе неприязненных чувств к ближним, и других учили такой же осторожности хранения заповеди любви, например, внушая им: «Расширяй себя в меру заповеди о любви – и достигнешь высоты смиренномудрия». «Внемли себе: не в тебе ли самом кроется зло, разлучающее тебя с братом, и поспеши примириться с ним, дабы не отпасть от заповеди любви». «Не неради о заповеди любви, ибо чрез нее будешь ты сыном Божиим, а преступая ее, окажешься сыном геенны». Наиболее «пекись о любви и воздержании, чтобы, сохраняя страстную часть безмятежною, иметь в душе непрестающий свет». «Раздражительную силу души обуздывай любовию, желательную умерщвляй воздержанием, мыслительную воскрыляй молитвою».

«Старайся сколько можешь любить всякого человека. Если же этого еще не можешь, то по крайней мере не ненавидь никого». «Такой-то похулил тебя: не ненавидь его... но покажи к нему дело любви и, если в чем можешь, помоги ему, да отвратишь его от зла». «Христос не хочет, чтобы ты имел на человека ненависть и досаду или гнев и злобу на кого, каким бы то ни было образом и за что бы то ни было временное. Это всякому проповедуют четыре Евангелия». «Любовь (подвижника) к Богу противоборствует похоти, ибо склоняет ум воздерживаться от услаждений чувственных; любовь же к ближнему противоборствует гневу, ибо заставляет презирать славу и богатство». «Если хочешь избавиться от страстных помыслов, стяжи воздержание и любовь к ближнему». «Стремления похоти обуздывай воздержанием и стремления гнева – духовною любовию». «Подвизайся полюбить одинаково всякого человека, и за раз отгонишь все страсти». «Освобождение же от страстей рождает любовь к Богу (полную)». «Самая прекрасная жертва – иметь святое изволение (любви) и непорочную плоть. В этом отношении каждый для себя иерей».

Любовь к Богу требует от нас «презрения самой души, и умерщвления тела, и перенесения на Бога всей деятельности и желания, ничего не оставляя душе». То же следует сказать и о достижении любви к ближнему. «Когда мы отвергаемся себя, тогда бываем подобны Тому, Кто по любви Своей примирил нас с Собою. Быть по подобию Божию есть принадлежность одних из тех, которые по великой любви свободу свою поработили Богу». «Когда Божественная благодать живописует в ком богоподобие, (тогда) светлая черта любви, будучи приложена, показывает, что черты образа Божия всецело возведены в благолепие богоподобия». «В любви к Богу (и ближним) можно преуспевать при великом борении и труде... потому что противник не дозволяет нашему уму удерживаться в Божественной любви памятованием о всем прекрасном, но обольщает чувство земными пожеланиями».

«Кто действительно последует за Крестом Христовым, тому должно, отрекшись от всего, даже от души своей, иметь ум пригвожденным к любви Христовой». «Если душа (борющегося со страстями) не положит следовать любви, то плотских страстей не преодолеет». Ради хранения любви к Богу и ближним надлежит «ни в каком деле, или слове, или помышлении не искать своей воли и покоя, но воли Божией, хотя бы предлежащий труд казался очень великим... (Это спасительнее) всех других советов человеческих». «Когда душа... отвергнет всякую свою волю, естественно отвратится и от всех дел века сего». Тогда она «мысли свои держит в должных пределах, бежит от всякого разногласия и противоречия... предается плачу, не помнит обид и властвует над своими чувствами». «Тот враг Богу, кто следует собственной своей воле».

Ценность приведенных замечаний святых отцов та, что они авторитетно поставляют концом подвижнических трудов и борений расцвет в христианах-подвижниках настроения любви к Богу и ближним.

Обилие, глубина и законченность суждений о цели христианского мученичества в цитированном ряде святоотеческих изречений делают излишним пояснять их еще словами пастырей Церкви на ту же тему. Здесь важно признание христианских борений с самолюбием борениями за всецелость самоотверженной любви. Нераздвоенная любовь к Богу и ближним есть плод многих подвигов, постов, бодрствований, молитв и иных упражнений духовных в самопротивлении и самопонуждении. Она как бы извлекается Святым Духом из душ, целым потоком напряжений подвигнутых любить.

Характерна в святоотеческих изречениях особенно та мысль, что все страстное заглушается в падшем человеке расположениями самоотверженно-любвеобильными. К их оживлению сводится все христианское страдальчество, покупаемое ценою распятия самолюбия, беспристрастием к земным вещам и удалением от всяких разделений друг с другом. Укрепление в самоотверженно-любвеобильном настроении составляет главное содержание мученического подвига спасающихся в Церкви. Осуществляя названный подвиг, необходимо подавлять самолюбие неизменным и долготерпеливым восстановлением в себе слабеющих чувств и расположений богопреданных и братолюбивых. Земные страдания, вольные и невольные, развивают и закаляют во всяком христианине именно истинную любовь. Они возвышают ее по мере свободного самоотречения христианина и старания его любовию «быть всем для всех» (ср. ).

Христианская любовь цветет среди тесноты и зноя страданий во все века бытия на земле Христовой Церкви. Мученичество за расцвет ее совершается в двух существенно единых формах: I) в форме пролития крови за веру Христову и положения жизни за ближних во имя Христово и II) в форме бескровного мученичества. Мученичество кровавое есть высшая в Церкви личная жертва всесожжения ради совершенного настроения любви. Бескровное мученичество – уже вторичная разновидность страдания за то же безраздельное послушание Божией воле, в котором сказывается истинная любовь. Бескровный мученик неумолимо отсекает от души и тела всякое страстное движение, всякое нечистое удовольствие и услаждение самим собою. «Умереть от гонителя есть очевидное мученичество. Но переносить поношения, любить ненавидящего (и выдерживать другие подобные самоограничения) есть сокровенное мученичество... И мы без железа можем быть мучениками, если в душе храним истинное терпение».

В обоих указанных случаях цель страдания и настроение, в котором страдание перетерпливается, сливают оба вида мученичества в нечто единое. И проливающие кровь, и бескровные христианские мученики одинаково страдают за развитие в себе любви к Богу и ближним до высших ступеней. Те и другие равно приходят к уничтожению личного самолюбия благодатию Божиею и раскрывают свою свободу для любви. К концу подвига многих из них благодать Божия отверзала такую совершенную действенность в них, что они под благодатным влиянием достигали необычайного переживания близости к себе Бога.

I. Кровавое мученичество

От предварительных замечаний о смысле и задаче христианского мученичества обратимся к ближайшему рассмотрению сначала его первой, высшей формы, или кровавого страдальческого подвига. Поверхностный взгляд на муки святых Христовых страстотерпцев не дает различить в них ничего, кроме ужасной видимости истязаний, пыток, телесного увечья и непоколебимого терпения. Но попытка войти в характер мученического настроения перед физическими муками, с наступлением их и до самой кончины страдавших захватывает исследователя созерцанием чудной картины. Перед ним открывается поразительное зрелище переливов мученического настроения в постепенном охватывании страдальцев благодатным огнем Божественной любви.

Оказывается, что большинство христианских мучеников перед мучениями особенным образом и сознательно готовились к смерти за Христа. Им было присуще естественное напряжение сохранить верность и любовь ко Господу путем предварительного углубления в себе: чистоты, смирения и доброты. Во время страдания драгоценные жемчужины этих качеств явно украшали их души. С приближением кончины многие мученики внезапно начинали ощущать в себе такой огнь благодатной любви, что приходили в неизреченный духовный восторг.

В целях последовательного наблюдения за оттенками благодатных мученических переживаний остановим внимание отдельно: 1) на приготовлении мучеников к страданию, 2) на поведении их во время мучений и 3) на ощущении ими обильнейшего благодатного светоозарения перед кончиной.

Готовясь к пыткам и смерти, святые мученики, как мы сказали, более всего заботились о том, чтобы умереть за Христа в состоянии: а) чистоты, б) смирения и в) добросердечия.

а) Для своего очищения от страстей и заглаждения грехов в преддверии мук они ежедневно исповедовались и причащались Святых Таин. Выражаясь словами одного святого отца, они ежедневно «пили чашу Крови Христовой, дабы и сами могли пролить кровь за Христа». При этом они строго воздерживались решительно от всех удовольствий жизни, «плотских волнений» и земных пожеланий. Хранение постничества и «омовение слезами» покаяния быстро возвышали их над пристрастиями к телу и над плотскими обязанностями супружеской любви. Все земное, как то: знатность, «юношеское украшение», «невестнические чертоги» и тому подобное – теряло для них свое обаяние. Вместо того они возвышались ко Господу сердечным желанием и «желали единого Христа», будущей жизни и Божественной любви предпочтительно пред всем (чувственно) прекрасным.

б) Смиренно сознавая свою немощь пред лицом страданий, святые мученики горячо молились об укреплении их терпения при грядущих истязаниях, испрашивали себе у всех знакомых прощения и непрестанно сокрушались сердцем о грехах. «Смиренным расположением духа» и отложением ради Христа гордыни они уподоблялись Агнцу Христу, кроткому и незлобивому.

в) Сердца их в это время были исполнены величайшей доброты. Они «раздавали богатство нищим» и «хлеб голодным», посещали тюрьмы и служили там заключенным исповедникам Христовым «словом» и делом по мере возможности.

Можно с несомненностью полагать, что большинство будущих страстотерпцев проходило описанное предочистительное горнило, подчиняясь требованиям Церкви и совсем не сознавая, что чистота, смирение и милосердие как навыки, естественно выражаемые, суть нужнейшие условия богоосияния любви. Святые, безусловно, имели в виду своей подготовкой к смерти достичь лишь развития личной способности к богообщению. Между тем их говение и усилие быть смиренными и милосердыми были самоопределением к любви.

Так понимают мученическое настроение и святые отцы. По их словам, готовившиеся к страдальчеству «хранили согласие в любви», так как «не соблюдший братской любви не может быть мучеником... Не восхотел кто быть единодушным в Церкви, не имеет любви и Бога не имеет». Богоугодные мученики – «братья по сыноположению Духа, сочетавшиеся друг с другом в единомыслии любви». «Любовь есть печать, положенная на них Господом». Она предшествует мученичеству, поскольку мученики «любовь к себе приносят в жертву любви ко Господу».

Укрепившись благодатию Божиею в самоотвержении пред своим великим подвигом, «возжелавшие креститься в Христову своею кровию» или сами приходили в языческие судилища для исповедания Христа истинным Богом, или насильно были приводимы туда стражей. После того наступал час их страданий.

За бесповоротный отказ отречься от Христа и поклониться идолам они [мученики] предавались многим изощренным телесным истязаниям. Первые часы мучений проходили для большинства из них чрезвычайно болезненно. Некоторых мучеников Господь испытывал тем, что подкреплял их сокровенно, а явно не являл им долгое время благодатной действенности.

Но они выказывали тогда полное напряжение всех расположений своего боголюбивого настроения.

а) Чистота духа позволяла им при нестерпимых болях физических по-прежнему «присвояться Христу», всецело добровольно ревновать о сораспятии Ему и «приносить Ему в дар непоколебимость любви». Страдая нестерпимо, они продолжали хранить в себе неослабную душевную крепость, твердость, мужество и непреклонность помысла. Потому-то и в богослужебных тропарях усвоила им наименование честных камней, основанных и «утвержденных на камне любви ко Христу».

б) Кротко и смиренно настроенные , святые мученики в часы истязаний «вседушно прилеплялись к любви Христовой» молитвой. Едва двигая устами от сильной телесной боли, они тайно молились Господу, а иногда вслух читали и пели псалмы. Сознание и чувство человеческой немощи вне Бога побуждало их молитвенно повергать себя в силу Божию и вседействие благодати.

в) В глубоком смирении пред Богом они от самоуничижения переходили к милосердованию о самих мучителях. Смиренная любовь к Богу спасала их от злобы к врагам и побуждала «ненавидеть (самую) злобу». Вот почему они благословляли своих безжалостных убийц, молились о спасении их и «закалались за Христа, как незлобивые агнцы». Например, палестинский мученик святой Павел пред лицом истязателей до минуты усечения мечом вслух молился о приведении Богом к вере и спасению всех язычников, о прощении вины судьи, обрекшего святого на смерть, и палача, исполнявшего судебный приговор. Смирнский мученик Пионий из самого пламени костра молился за всех язычников. Когда он заключил свою предсмертную молитву возгласом «Аминь», «пламя закрыло его и задушило в нем жизнь».

Отмеченные черты мученического настроения наглядно показывают, насколько горячо и твердо было обращение страдальцев к Богу в огне мук и единение с Ним. Предсмертное страдание окончательно уничтожило и выжгло в них остатки себялюбивой страстности. После того Сердцеведец Бог, проницавший в глубь мученического существа всезрящим оком Своим, соизволял на высшее откровение в них действия дарований Святого Крещения и Миропомазания. И вот внезапно в их сердцах разверзалось ощутительно для их духовного зрения сияние Божества. Под влиянием такого Богоявления они «пленялись сверхъестественным жаром любви, не чувствовали мук и насыщения не имели, предаваясь им и всегда находя, что страдания их далеко отстают от меры их пламенного желания страдать за Господа».

Так, святой мученик Евстратий среди мук не мог удержаться от исповедания своего богозрения и восклицал: «Теперь я познал, что храм Божий есмь и Дух Божий живет во мне». По этому поводу преподобный Симеон Новый Богослов говорит: «Видишь ли, как... святой (Евстратий), когда начал переносить терзания в борьбе своей, тогда стал видеть умными очами души своей, что Дух Божий ощутительно обитает в нем?». «Той силы, которою (христианские мученики были и бывают) смелы в дерзновении, пламенны в желании и могут, наконец, достигать того, чего возжелали, нельзя найти в природе человека... Причиной ее нужно почесть благодать Крещения – огнь... любви к Богу». «Сам возлюбленный (мучениками Христос), Который творит, извергая их сердца плотяные... когда любовь, подобно огню, вдыхает в них от уст Своих. О, неизреченная сила Христова! И для естественного разума какую сообразность представляет то, чтобы раны и бесчестие рождали любовь?».

Мученическое горение огнем благодатной любви с точки зрения духовного разума можно назвать проникновением в Христову любовь и обретением Христа в сердце по дару Таинств Крещения и Миропомазания. Некоторые мученики, ощутив в себе сияние Христово, определяли свое переживание следующими признаниями.

Под защитою руки Христовой «не боюсь мучений и даже не страдаю... Помогающая мне благодать Христа моего... облегчает мои страдания... Откуда мне, отверженному, столь великая благодать! Вот, я уже как бы на небе! Да прославится, Владыко Христе, имя Твое в теле моем!». «Я созерцаю сладость обещанного мне Христом покоя и не ощущаю мучений». «Чем больше строгают тело мое, тем больше насыщают душу... Мне помогает Христос. Я укрепляем Его благодатию».

Составители богослужения Православной Церкви тонко подметили описанное выше святыми отцами мученическое разжжение огнем Божественной любви. Согласно их выражениям, святые мученики венчались Троической силой в «прохлаждающем огне Божественного Духа». Этот огнь «наполнял страдальцев вечной славой» и Божественной светлостью. Воссиявая в сердцах мученических и расширяя их, он орошал святых любовию к Жениху. Во свете огня Духа «Христос приклонял в них главу» и чрез Духа Святого «воспламенял (их) углями Своей любви».

Потому-то о мученическом сословии справедливо всегда вместе с повторять хвалебные песни и молитвы, наподобие следующих:

«Пламенная любовь к Тебе, Христе, окрылила воинства мучеников». «Всеми хвалимые мученики! Вы, движимые преимущественно любовию к Богу, как бы в чужих телах» страдали, «забыв естество». «Господи! Твои мученики любовию к Твоему Кресту душевно соединились» друг с другом.

Огненная любовь к Богу во Христе, питая страстотерпцев, хранила их от злобы против мучителей. Она побуждала их забывать «о ранимом теле и осуждении на смерть» и превращала для них «хождение по горячим углям» в шествие по росе. Ею уязвляемые, они терпели «язвы и болезни от огня», тягость лютых мучений. Иные из них «обесчувствовались к (ощущению) телесных поранений и болезней» и чрез то сберегали в себе неокраденный дух и огненные крылья к небу.

Развернутая нами картина кровавого страдальчества в Церкви дает основание к такому общему выводу: «Сила мучеников – любовь » в ее известных нам качествах. Она-то и составляла собою источник обрадования, подкрепления и мужества для святых страстотерпцев.

II. Бескровное мученичество

Следующей за кровавым мученичеством, вторичной формой христианского страдальчества во имя торжества в Церкви закона любви является бескровное мученичество.

Конечная задача его – возвысить спасающихся до того же благодатного пламенения любовию к Богу и ближним, какое имеет место в мученичестве кровавом. Средство к тому – также страдание. Бескровные мученики принимают его на себя в одном из двух видов: или (А) в свободноличном устроении, или (Б) в устроении Божественно-промыслительном. Сознательно налагаемое на себя кем-либо страдание обычно возникает на почве отречения от самолюбия и борьбы за настроение: а) чистое, б) смиренное и в) братолюбивое.

а) Забота об очищении от страстей заставляет бескровного мученика прежде всего собирать ум ко всецелому исканию Господа и противоречить вражиим помыслам. «Низложение (всякого) лукавого помысла в себе есть знак любви к Богу» и выявление склонности воли человеческой – куда она преклоняется. Труд немедленного отвержения греховных мыслей возможен только при условии самособранности. Он мучителен по причине назойливости приражений злых духов. Эти бесплотные враги человеческого спасения настойчиво покрывают ищущих благодатного очищения пеленой греховных внушений. Поэтому, чтобы молитвенно прозреть к Богу, необходимо напрячь все свое внимание и смиренным, сердечным плачем взыскать к тому помощи Божией.

Такое же напряжение всех душевных сил сопровождает подвижнические отказы от греховных сочувствий, влечений и пристрастий. Господствовать над собой, особенно на первых порах духовной борьбы, крайне трудно. От постоянного противления себе нервы страдальца превращаются в какой-то сжатый болючий комок, расшевеливаемый железным острием, и слезы льются из его глаз. Потому-то «непорочное служение» его Богу причисляется «к ежедневному мученичеству... и венец ему плетется из лилий» благодатных дарований. Слезы – его «жертва Богу, как и кровь, которую мученики пролили за Христа». Умерщвляющий страсти при этом отрекается от чувственности, видимых земных опор, надежд, утешений и обращен к одному невидимому. Его самопожертвование простирается до отрицания многого приятного в мирском быту, например: «блуда, нечистоты, злой похоти и любостяжания» (ср. ).

б) Из всех сопротивлений бескровных мучеников страстям самое длительное и тяжелое есть подавление гордости с присущими ей мечтами, чувствами и влечениями. На почве разрыва с привычкой властвовать, хранить нарядную внешность, репутацию умного человека и чем-либо возвышаться над другими у всякого христианина вырастает масса болей и мук от самообезличивания и изглаждения в себе всего обычного людям. Гордость наиболее живуча в каждой падшей душе и очень неохотно мирится со своими утеснениями. Ей трудно уступать, прощать, снисходить к чужим немощам, не стоять на своем в неуспехах, огорчениях и ежедневных неприятных случаях. Она с большим неудовольствием принимает личные беспокойства, не хочет дожидаться конца нудных бесед, первою начинать разговор при встрече с другими. Ей противно предупреждать других приветственными поклонами. Много есть и еще всевозможных мелочей, где гордости тяжело терпеть, молчать, извинять других и услуживать им с самоукорением. Оттого-то сознательное смирение христианской личности и опорожнение ее от самоцена во всех проявлениях есть страдание, насилие над собой и отвержение себя. Даже в малом смиряться прискорбно, так как гордость неповоротлива к самоуничижению. И только после кровавого самопринуждения достигается искомое долготерпение, подобное крепкой стене, которая не дает трещин для выпада сквозь эти отверстия горделивых обид, своеволий и заносчивости всякого рода.

в) Болезненно мучительны, далее, изменения своей неподвижности к благотворению, несносности в обращении и замкнутости от всех – в навык быть всегда добрым и самоотверженно услужливым. При подавлении порывов жестокости, вот-вот готовых обрушиться на кого-либо, спертые силы зла в борющихся с собою так и брызжут из их существа нервностью, раздражительностью и возмущениями. Часто весь мир кажется им мрачным, люди – злыми, своя личность – никуда не годной или болючим нарывом, к которому нельзя и прикоснуться. Тогда хочется им заявлять громко всем окружающим о своем внутреннем раздвоении между долгом милосердия и нехотением побеждать зло добром, проклятия – благословениями, обиды – молитвою за обидчиков. Между тем заповеди Евангелия безусловно требуют от них, чтобы они снисходительно и часто терпели человеческую взыскательность и прихотливость, всем являли кроткое великодушие и преодолевали в себе отвращение, охлаждение и нерасположение к нелюбимым людям. Это – настоящее мученичество.

Иногда бескровные мученики, сверх добровольных скорбей, несут еще невольные, промыслительно попускаемые Богом. Значение невольных страданий и скорбей то же, что и значение произвольных. Смиренно переносимые невольные бедствия, лишения и потери очищают души терпящих, возвышают их над земным и чувственным, смиряют попустительными богооставлениями и унижениями и учат снисходить к окружающим со всей добротой милостивого сердца.

Вольные и невольные страдания постепенно умерщвляют человеческое самолюбие. Они чудно оживляют настроение любви у пострадавших и утончают их восприимчивость к благодати. «Претерпевый до конца , говорит Писание, той спасен будет» (ср. ). И еще: «по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (). Это спасение и утешение благодатию Божией преподобный Макарий Египетский описывает так. Бескровные мученики бывают, по его выражению, «препобеждены Небесным желанием... отдаются ему в плен... и отрешаются от всякой мирской любви... и всяких земных уз, чтобы возможно им было одно это желание иметь всегда в сердцах и не примешивать к нему ничего иного». «Иногда такою радостию и любовию разжигается их Дух, что, если бы можно было, вместили бы всякого человека в сердце своем, не отличая злого от доброго».

Завершение страданий бескровных мучеников полнотой их облагодатствования имеет место во всех формах их подвижничества, каковы: христианская семейная жизнь, иночество, Христа ради юродство, столпничество и пастырство. Прекрасны по этому поводу слова преподобного Антония Великого , сказавшего, что четырехликое Серафимское существо, таинственно созерцавшееся святым пророком Иезекиилем, означает пути христианского спасения. «Первое лицо Серафимово – человеческое – означает верных, кои, живя в мире, исполняют заповеди, на них лежащие. Если кто из них выйдет в монашество, то он становится подобным лицу тельца, потому что несет тяжелые труды в исполнении монашеских правил. Кто, усовершившись в порядках общежития, исходит в уединение (юродственное Христа ради) и вступает в борьбу с невидимыми демонами, тот уподобляется лицу льва. Когда же победит кто (страсти), как столпники и истинные пастыри, тот уподобится лицу орла».

Придерживаясь данной последовательности восхождения к любви христианских бескровных мучеников, остановим внимание на своеобразных чертах их страдальчества в подвиге жизни: 1) семейной , 2) иноческой , 3) Христа ради юродственной , 4) столпнической и 5) пастырской .

О принадлежности подлинно христианской семейной жизни к разряду аскетических и, больше того, мученических устроений личного спасения говорит самый чин Таинства Брака, где поются слова церковной песни: «Святии мученицы, иже добре страдавше и венчавшеся, молитеся ко Господу спастися душам нашим». Приравнивание венцов брачующихся к венцам мучеников вызывается предстоящим им в супружестве трудом отречения от: а) гордости, б) брачного нецеломудрия и в) своекорыстия при воспитании детей.

а) Муж и жена – христиане призваны ко взаимной любви с условием умирания каждого из них для своеволия и нахождения себя увеличенными и умноженными друг в друге, по слову Спасителя: «Если пшеничное зерно, падши на землю... умрет, то принесет много плода» (ср. ). Чтобы прийти к духовному единению любви, тот и другой супруг должен отрекаться от себя один в пользу другого, отдавать свою душу каждый друг другу и жить взаимной жизнью.

б) Половое брачное общение их должно совмещаться с их лично подвижническим настроением. Если муж и жена, зачиная дитя, предварительно ослабили свою страстность пребыванием в страхе Божием, мире друг с другом и любовию, если также во время чревоношения женою младенца они отказываются вовсе от сладострастия, вместо же того часто молятся и не допускают вспышек взаимного раздражения и других страстей, то и дитя их рождается с большею наклонностью к добру, чем ко злу, и с большею способностью противостоять греху. Но подобное супружеское самоограничение, безусловно, нелегко. Оно есть подвиг собственного и потомственного усовершения.

в) Вслед за рождением детей для обоих супругов наступает новая забота – об их воспитании. Здесь супружеской любви приходится невольно искать себе подкрепления в небе, у Бога, и весьма беспокоиться за чистую религиозность детей и приспособленность их к практической жизни. Родительская жизнь в детях вообще полна тревог и опасений, требует всецелой богопреданности и силы духа. Тут надлежит всем жертвовать и все терпеть для прославления Бога в дорогих семейных отношениях.

Концом земного супружеского подвига является приобретение той Божественной любви в личном настроении, о которой святой апостол Павел писал семейным христианам в словах: «Господь да управит сердца ваши в любовь Божию» (ср. ). «Любовь да будет непритворна» () у вас. «Цель увещания есть любовь от чистого сердца, и доброй совести, и нелицемерной веры» (ср. ).

Удаляющиеся от мира и семейной жизни христиане обычно несут мученический подвиг в монашеском звании. Монашество, в сущности, есть отречение – прямолинейное и бесповоротное – от самолюбия и вытекающих из него трех основных страстей. Иноческие обеты девства и постничества даются к умерщвлению плотской похотливости – сладострастной и чревоугодливой. Обет нестяжания имеет в виду погашение корыстолюбия, а обет послушания обращен на подавление гордыни. Произнесение иноками при постриге своих обетов есть только выражение их решимости отречься от самолюбия. В последующей же за постригом жизни их наступает самая борьба.

Душа монаха временами влечется к семейной жизни, бывает полна нерастраченной жизненной силы. Избытком телесной энергии она подмывается к раздражительности, искушается сильнейшими позывами к чревоугодию, приступами скупости, злобы, гордыни и тщеславия. Враг человеческого рода всегда усиливается привязать монахов к воспоминаниям брачной жизни и лакомству, вопреки бегству от телесного сладострастия. Многих отрекающихся от мира уже после опыта семейных утешений в иночестве борет сознание сиротства и одиночества. Им приходит на память первая, мирская, жизнь, и сравнительно с нею пребывание в монашестве начинает казаться скучным, ненавистным и безутешным.

Ввиду этого им всегда приходится молиться, поститься, открываться старцу и не выходить из волевого напряжения, чтобы физическая сила организма не поглотила их духа и не приостановила высшей жизни его. Иноческое девство и постничество приближают к Богу отрешающихся от «пожеланий плоти» и «всего диаволова». По словам церковно-богослужебных молитв и песнопений, обуздание иноками плотских страстей болезненно. Оно есть «распятие миру», «мученичество в произволении», пролитие «тучи душевных слез» и «терпение зноя воздержания» с безмерными болезнями. «Изнуряющие свою плоть» алчбою, «бодрствованием, лежаниями на земле и иными томлениями» подлинно представляют себя Христу как жертву, поскольку «огорчают чувства болезнями воздержания». Они умерщвляют члены и «страдают, как бездушные камни», непреклонные при искушении своей воли. У всякого истинного монаха нет ничего для плотоугодия. У него правило – «никогда не есть досыта», так как монашеская «сытость то же, что пресыщение у мирян».

При условии плотского воздержания «вся брань монаха против демонов состоит в том, чтобы отделить страсти от мыслей». «Помышление – простое воспоминание о чем-либо, страсть – бессловесная любовь или безрассудная ненависть к чему-либо. С такою-то страстью брань у монаха». «По отделении страсти от помышления посредством духовной любви и воздержания (у монаха) остается чистый помысл». Впрочем, «отрекшийся от мирских вещей, как то: жены, имения и прочего – соделал монахом (лишь) человека внешнего, а еще не внутреннего. Отрешившийся же от страстных помыслов соделал таковым и внутреннего человека. Внешнего человека легко сделать монахом, если только захотеть. Но не мал подвиг сделать монахом внутреннего человека». «Всецело освободившийся от страстных помыслов и сподобившийся достигнуть чистой и от всего отрешенной молитвы есть внутренний монах».

Быть иноку мысленно чистым только и возможно чрез умерщвление пристрастия к телу.

Хранить душевную и телесную чистоту ему много помогает напряжение – смиряться при соблюдении обета послушания. Тщательное послушание монаха весьма мучительно на первых порах иноческого подвига. Приобретающий послушание должен вменить ни во что свой естественный разум и признать себя неспособным что-либо знать своими силами. Отрекаясь вместе и от всех естественных побуждений воли, хотений, привычек, сердечных ощущений и привязанностей, он должен волю, разум и сердце своего духовного руководителя принять в начало личной жизни, как отобразы Христова разума, сердца и воли.

Ему нельзя ничего делать в свое угождение, а все следует творить лишь с целью угодить Христу. Без описанного вменения ни во что личных совершенств и мудрований инок не может привиться ко Христу. Но самоуничижение это не обходится ему без мук. Тут совершается распятие всего иноческого существа при изгнании из ума – своемыслия, из сердца – своечувствия и из воли – своеволия и самочиния. Самолюбие отстаивает в монахе свою позицию, право своей жизненности и умирает медленно с нанесением глубоких болей отвергающему его иноческому сердцу.

Страдания иночествующих во время умирания для своей гордости прекрасно описывает церковное богослужение, говоря о некоторых преподобных угодниках Божиих: «Терпением ты смирил гордую вражду изобретателя злобы», «до кончины подражал ты Христову добровольному послушанию» и «во все дни совершал мученический подвиг», терпя «томительное унижение», «досады, бесчестия и язвы». А за то «принял славу мучеников». «Преподобие! Ты возлюбил трудную жизнь: был всем послушным и служил всем от крайнего смирения, считая себя последнейшим из всех». «Худость одежды имел ты более всех, так как знал, что от того смиряется душа».

Подчинением собственной воли и разума руководителю иноки приучаются к деятельности по мановению единой Божией воли и старца. Переменив и мирское имя на новое в знак отсечения мирской гордыни, они с болезнью смиренной души все делают не по своему разумению и не по личной оценке вещей, как хорошо сказал блаженный авва Исаия в следующем внушении своим ученикам: «Эти немногие дни жизни вашей проводите во смирении и терпении, отсекая свои хотения любовию».

Труд самоуничижения соединяется у монахов с подвигом нестяжания и милосердования об окружающих. Им малодоступна вещественная благотворительность, и нельзя от них непременно требовать непосредственной службы миру. Им всем свойственно молитвенно печаловать о людях, но лишь некоторые из них поставляются за послушание служить ближним в странноприимницах, приютах, школах, богадельнях, больницах и в миссионерском звании. На почве вхождения в мир им приходится выдерживать много скорбей. Быть в мире и не сливаться с ним ни в чем – новый повод к монашескому страдальчеству.

Борения иноков при соблюдении обетов девства, нестяжания, постничества и послушания Господь увенчивает даром благодатной любви. Совершенные монахи зрят в своем сердце Божественное светоявление. Предел иноческого бесстрастия есть именно любовь. Она – «последний предел деятельной жизни» и «облечение ума в единого Бога». «Боготворная любовь – плод на древе монашества», «свет благой» и край монашеских исканий. Потому-то епископ Феофан Затворник в письме к одному иноку-подвижнику высказал именно в этом смысле благожелание, говоря: «Да воссияет над черничеством Вашим Божий свет; по свете же да снидет теплота Божия. Огнь Божий да возгорится в сердце Башем и всё да переплавит в естестве Вашем по новому образу».

В творениях святых отцов и писаниях всеми признанных в Церкви аскетов можно найти немало повестей касательно получения святыми иноками богоозарения любви. Для образчика приведем четыре подобных рассказа. Два из них передаются преподобным Симеоном Новым Богословом, один – блаженным Диадохом, епископом Фотики, и один – русским подвижником Георгием (Машуриным), затворником Задонского монастыря.

а) «Один юный, – пишет преподобный Симеон, – рассказывал мне, что был он послушником у одного старца... Слыша, как старец говаривал, что на подвизающихся приходят свыше Божественные озарения, юный возымел желание и себе получить такое благо. В один день он, все грехи свои во мгновение ока приведши на мысль, облился весь слезами и, падши к ногам святого (старца), обнял их и сказал: “Молись о мне, святче Божий, да обрету милость по твоему ходатайству”. На это старец его показал такое соболезнование, что сам заплакал и сказал: “Имею веру, что дарует тебе сугубую благодать, ради одной твоей веры, какую ты имеешь”.

“Отпуская меня (передавал после о себе его послушник), старец дал мне заповедь – прочитать на ночь лишь «Трисвятое» и лечь. Вошедши туда, где я имел обыкновение молиться, и начав: «Святый Боже», я вспомнил слова старца, вдруг заплакал и в такие пришел слезы, в такой пламень к Богу, что того не могу выразить. Падши затем лицом на землю, я увидел нечто дивное. Ибо вот воссиял мысленно во мне великий свет и взял к себе весь мой ум и всю душу. Изумился я такому чуду и вопиял только: «Господи, помилуй». Не ведаю и того, как соединился я с тем светом, – в теле ли быв или вне тела. Все чувства ума и души моей прилеплены были тогда к радости того света. Но когда безмерный тот свет умалился и стал невидим, я много опечалился от разлучения того”».

б) Того же созерцания невещественного явления Бога во свете любви неоднократно удостаивался сам преподобный Симеон Новый Богослов . «Однажды, – пишет он о себе, – молился я пред образом Божией Матери, и, прежде чем встал, Ты (Господи) явился внутрь бедного сердца моего, сделав его все светом. С того времени стал я любить Тебя от веры, что имею внутри себя Тебя – Ипостасную Любовь. Ибо истинная любовь – Ты, Бог. Когда таким образом насадилась надежда в вере, Ты, добрый Делатель, привил к единой надежде, как к древесному корешку какому, святую любовь Твою. И я, поскольку эта любовь растет день ото дня и беседует со мною, радуюсь и веселюсь... Умоляю Тебя, Господи, укрепи в душе моей любовь к Тебе, да любовь Твоя покрывает меня и я да сподоблюсь с нею воззревать к Тебе». «Неизреченная красота явившегося (света) поразила сердце мое и подвигла к беспредельной любви. Любовь же не дала уже мне обратиться опять долу... Для того пожелал я написать о всем сказанном, чтобы вы познали знак совершенной любви и увидели, как изменяются те, которые оставляют все по любви к Возлюбившему нас Богу».

в) Рассказ святителя Диадоха о видении неприступного света Божия, записанный им со слов некоего инока, более общего характера сравнительно с повестью о том же преподобного Симеона Нового Богослова . «Некто из тех, кои с какою-то ненасытимостью любят Бога, – так начинает свою речь блаженный Диадох, – рассказал о приобретении этого дара следующее: “Захотелось мне, – говорил он, – в точности познать любовь Божию. И Благий открыл мне это весьма ощутительно. Я столько почувствовал таковое действо, что душа моя с неизъяснимою какою-то радостью и любовию стремилась тогда выйти из тела и отойти ко Господу и как бы не знать этой временной жизни”. Человек, опытно познавший такую любовь, хотя бы тысячу раз от кого обижен был или потерпел утрату, не гневается на него, но бывает как бы прилеплен к душе обидевшего. Он воспламеняется гневом только на тех, которые или бедных утесняют, или живут беззаконно».

г) Случай боговидения под формою осияния Святого Духа, упоминаемый в письмах затворника Георгия (Машурина), относится к его собственному лицу. «В уединении (Задонского монастыря), где я провел, кажется, шесть лет, – пишет он о себе, – когда угодно было Господу привести мое сердце в совершенное сокрушение, тогда думал я, что уже пропал и гнев Божий пожжет мою душу, унылую и нерадеющую... Я впал в великое изнеможение и едва только мог дышать, но в сердце непрестанно повторял: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!”.

(Как-то в один день) вдруг вся немощь (моя) в одно мгновение отпала. И тогда-то огнь чистой любви коснулся моего сердца. Я весь исполнился силы, чувств, приятности и радости неизъяснимой. Все мне стало очень любезно. До такой степени я был восхищен, что уже желал, чтобы меня мучили, и терзали, и ругались бы надо мною. Для того желал мучения, чтобы удержать в себе этот сладкий огнь любви ко всем... Чем более нападений от людей, тем более сердце разгорается этою святою любовию».

Богоосияние Святого Духа любви, отмеченное в изложенных рассказах, есть раскрытие в совершенных иноках дарований Святых Таинств Крещения и Миропомазания. Поводом же к тому служит мученическое жертвоприношение иноками Богу всего своего существа.

Третья по нашему счету форма бескровного мученичества, возвышающаяся над монашеством исключительным самопреданием Богу, есть Христа ради юродство . Носители подвига юродства «мученически проводили всю свою жизнь», «во все дни земной жизни терпя злые муки».

Чтобы скорее очиститься от страстей, они, живя в мире, вовсе отвергались его утех, славы и достоинства, шествовали тесным и узким путем. Некоторые из них добровольно предавали свое тело «на раны, воздержания, биения» и беспокойства, ограничивая себя при этом во всяком плотском желании.

Ради углубления в себе духа смирения юродивые притворно надевали на себя личину безумия и терпели из-за того массу смиряющих «скорбей, бед, поруганий, укоризн и досаждений». Страдание увеличивало их самопознание и внутренне размягчало до того, что они любили своих обидчиков и молились о них.

«Христоподобное милование» было их отличительным и постоянным свойством. В силу его они духовно помогали ближним и извлекали многих «из тины страстей». Болезнями же самоотречения все они привели себя к «любви Христовой», «пламенному желанию Бога» и озарению Божественным светом.

Необычайностью богоустремления подвиг Христа ради юродства тесно соприкасается со следующим за ним путем спасения чрез подвизание на столпах.

Святые столпники восходили на каменные или деревянные столпы с тем, чтобы освободиться при стоянии на них ото всех помех к единению с Богом. Так как все силы их души переживали Бога как Первоисточника любви, то они были созерцателями в самом высоком смысле этого слова. Сердце каждого из них «способно было обнять любовию всю вселенную... и изливать на всех добро».

К данной высоте любви столпники поднимались общехристианским путем самопожертвования и бескровного мученичества. Столпы были для них крестами, на которых они распинались, уподобляясь своему Владыке и делаясь сообщниками мучеников. «Деннонощные молитвы и бодрствование» вместе с постничеством очищали их от страстей. «Страданием от дождя, зноя», зимнего томления, гниения плоти и «множества искушений и скорбей» они мученически смирялись. Сострадая людям, они были молитвенниками за весь мир, а всех притекающих к ним назидали со своих столпов, как с кафедр, и вразумляли по их личным потребностям.

Чистое, смиренное и умиленное «возвышение над видимым» и представление себя Господу во всецелую жертву показывали столпников «неомраченными зеркалами» для отражения Божественного света. «Трисветлое осияние» беспрепятственно «сорастворялось с ними». В нем они «приобретали единого Христа» со Отцем и Духом и становились селениями Пресвятой Троицы.

Пятый род мученического подвига в Церкви, отмечаемый нами, есть православно-христианское пастырское делание.

Пастыри Церкви несут сугубое бремя мученических болезней личных и болезней в связи с духовным воспитанием своей паствы.

Лично они усовершают настроение своей любви так же, как и миряне, – путем глубоких внутренних страданий.

Очищение от страстей достигается ими чрез обычные труды воздержания от плотоугодия, пристрастий к видимой чести и славе. Пастырское воздержание – тоже, что «распятие членов тела пощением», распятие души для мира и страдание за чистоту.

В себе и своих достоинствах пастырей разочаровывают прежде всего личная бесчувственность на молитве и при чтении слова Божия, их болезни и неудачи жизни, неудовольствия и огорчения во взаимоотношениях с пасомыми; заботы их о страждущих и о нравственном возвышении паствы полны муки. Не об этой ли необходимости их страдать за благо пасомых напоминает им на рукоположении пение тропаря: «Святии мученицы, иже добре страдавше и венчавшеся, молитеся ко Господу спастися душам нашим». Самое хранение светлости Православия и личный подход к каждому члену паствы очень многих пастырей обратили и обращают в «жертвы» () заколения. Чтобы взвесить напряженность пастырских скорбей за дело возрождения пасомого словесного стада, достаточно привести на память слова о себе апостола Павла. Описывая свои переживания, он говорит: «Я был в трудах, безмерно в ранах, в темницах, многократно при смерти. Много раз был в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, пустыне, на море, между лжебратиями. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы и я не воспламенялся?» (ср. ).

Много подобных изречений о страданиях пастырей за спасение церковного общества можно, далее, встретить в богослужебных книгах Святой Церкви. Здесь читаем, например, такие выражения: «Всесвященные пастыри! Все болезни и многообразные напасти претерпели вы за Христово стадо». «Уподобляясь божественному Павлу, ты, святитель, терпеливо окончил жизнь в изгнаниях, нуждах и скорбях, непрестанно утесняемый». «За Христа Бога ты претерпел многие болезни... и окончил жизнь мученически». «Ученики Слова! Великими телесными болезнями вы отъяли от (церковной) среды болезненный грех» и за то «претерпели многовидные гонения и бедствия». «Блаженный! В твоих частых изгнаниях за Троицу» ты, «подвизаясь за благочестие, понес безмерные бедствия». «Как назовем тебя, святитель! Мучеником ли, ибо ради Христа ты подвизался до смерти?». «Сияющий светом Православия! Терпя гонения многие годы, ты был мучеником без крови». «Филиппе! Ты – сострадалец апостолов, единонравный страстотерпцам». «Мудрый! Ты сам себя принес (Христу) в благовонное заклание». «Отче! Ты был столпом и жертвою Христовой Церкви».

В пастырском страдании за развитие в себе чистого, смиренного и милосердого хождения пред Богом и паствою ясно выступают черты «любви, сраспинающейся» Христу и «с Ним срастворяющейся». Увенчанием пастырского мученичества является, по словам церковных песнопений, всецелое просвещение святых пастырей Божественными светоизлияниями или «огненным лучом Духа».

Рассмотрением пастырского страдальчества за мы заканчиваем весь отдел о мученичестве и можем в заключение сказать, что христиане поистине духовно "рождаются в Церкви на страдание , чтобы, как искры, устремляться вверх» (ср. ). Страдание, преисполняя их боголюбием, а вместе и «любовию друг ко другу и ко всем» (ср. ), само по себе превращает земную жизнь их в сплошной крестный ход к небу. «Твердо верующие, – скажем словами преподобного Марка Подвижника , – всякий день умирают ради любви Христовой... и не помышляют ничего другого, кроме того, как бы достигнуть в совершенную любовь Христову. Этого ища более всего, святой Павел говорил: «стремлюсь, не достигну ли и я, как достиг меня Христос Иисус» (), то есть да возлюблю так, как и возлюблен я был от Христа. И когда достиг апостол этой любви, более уже не хотел помышлять ни о чем – ни о скорбном для тела, ни о дивном в творении, но все оставил явно и говорит: «Кто нас разлучит от любви Христовой?» (ср. )».

При выяснении смысла страдальчества христиан за торжество в себе самоотречной любви над самолюбием мы оттеняли преимущественно момент болезненности христианского подвига. Момент же практического осуществления подвига намеренно затемнялся нами с тем, чтобы подробно остановиться на нем в отдельном очерке, следующем ниже.

В христианстве мученичество играет особую роль. Это подвиг, который характеризует христианский путь.

Мученичество, как религиозный феномен, принадлежащий исключительно христианской религии, во все времена вызывал много вопросов у обывателей и современников тех гонений, которые в разные времена были направлены против христиан. Как пример, я хотел бы вспомнить тех святых, память которых Православная Церковь совершает 16 сентября. Прежде всего, это святой Анфим, епископ Никомидийский и десять мучеников, пострадавших вместе с ним, а также несколько представителей так называемой «русской Голгофы», которые пострадали от рук представителей безбожной власти во времена, когда на территории Святой Руси господствовала атеистическая идеология.

По некоторому мнению, тот факт, что в один день Церковь совершает память как древних мучеников времен Римской Империи, так и мучеников ХХ века, наталкивает на мысль о том, что мученичество, в широком смысле этого слова, некоторым образом является неотъемлемой составляющей истории христианства и христианского мировоззрения в целом. И действительно, при тщательном исследовании евангельских текстов, а также апостольских посланий, становится очевидным тот факт, что ни Христос, ни апостолы не обещали своим последователям спокойной, сытой, беззаботной жизни. Вот почему так называемая «теология процветания», набирающая обороты в протестантском мире, преимущественно основывает свое учение на ветхозаветных цитатах, причем вырванных из общего контекста. Согласно их концепции истинный христианин должен быть успешным, и если христианин не преуспевает материально, то это свидетельствует о том, что он потерпел кораблекрушение в вере. Однако мы знаем, что через все учение Христово красной нитью проходит мысль о крестоношении, о необходимости претерпеть скорбный путь, проходящий через узкие врата, поскольку Сам Господь говорит: Если гнали Меня, будут гнать и вас. Подобное учение укоренено и в творениях святых Отцов. Например, преподобный Исаак Сирин пишет: «Не Дух Божий живет в тех, которые пребывают в покое, но дух диаволов…. Тем и отличаются сыны Божии от прочих, что живут они в скорбях, а мир веселится в наслаждении и покое».

Феномен мученичества и его внутреннее содержание и смысл гораздо глубже, чем это может показаться на первый взгляд. Это не просто отсутствие гибкости в критической ситуации или твердость в отстаивании определенных убеждений. Наиболее точный перевод древнегреческого слова не «мученик», а «свидетель». То есть своей смертью мученик свидетельствует об истинности того, что царство смерти побеждено силой Воскресения Христова, которое подорвало самые основы ада; что отныне, в свете перспективы вечной жизни и нескончаемого богообщения, временная жизнь теряет всю ту ценность, которую она имела до этого. Как пишет известный церковный историк XIX века профессор В. В. Болотов: «Мученики своим личным примером высокого самоотвержения показывали окружающему миру, что религия есть дело настолько важное, что иногда лучше пожертвовать самой жизнью, чем поступиться ею». Мученичество показывает, что отныне плотская сторона жизни перестает быть доминирующей по отношению к духовной, и что отныне человек, вопреки инстинкту самосохранения, готов даже расстаться со своей жизнью для того чтобы не посрамить и не похулить Единого Истинного Бога, в Которого он уверовал и с Которым пережил внутреннюю онтологическую связь.

Как известно, во времена Римской Империи основным формальным поводом для того, чтобы казнить христианина являлся его отказ принести жертвы языческим идолам, который расценивался как отсутствие признания легитимности римской власти. Конечно, в наше время, когда христианская вера давно стала преобладающей и господствующей, от христиан уже не требуются такие действия. Но существуют ли идолы в наше время? Мне кажется, что наиболее точно по этому поводу высказался известный современный католический богослов кардинал Вальтер Каспер, который писал, что идолы могут существовать в самых различных видах и формах. Согласно его книге «Бог Иисуса Христа» идолом вполне может стать маммона (Мф. 6:24), чрево (Флп. 3:19), в идола может превратиться собственная честь (Ин. 5:44) или неуправляемое, чувственное наслаждение жизнью. Идолом может быть любое возведение мирских вещей в статус абсолюта. Исходя из всего вышесказанного, можно со всей смелостью утверждать, что в наши дни, когда всячески пропагандируется потребительское отношение к жизни, отказ от мирских удовольствий можно смело назвать одной из современных форм мученичества.

Поэтому, как мне кажется, помня о многочисленных примерах мученичества из истории Церкви, нам необходимо также помнить и о том, что факт нашей принадлежности к одной и той же вере с этими людьми налагает на нас колоссальную ответственность. Каждое наше действие, каждое наше слово и даже мысль является либо доказательством, обнаружением и выявлением нашей веры, либо свидетельствуют о нашем отречении от веры. Помня об этом, будем просить в наших молитвах помощи у святых мучеников для прохождения поприща земной жизни и сил для духовного становления и возрастания в вере.