Одним из важнейших вопросов, на который человечество ищет ответ, начиная с древних времен, это вопрос о природе самого человека. Трудность понимания природы человека, кроме прочего, объясняется еще и тем, что изучение человека приводит к установлению его двойственной природы. Это касается вопроса о соотношение биологического и социального в человеке, о противостояние добра и зла в отношении к миру и самому себе и др. Проявлением одной из таких двойственностей является проблема соотношения веры и знания как основных способов представления и понимания человеком действительности.

Возникновение религии на определенном этапе развития человечества является следствием невозможности получить ответы на вопросы о природе мира, о природе самого человека, о месте человека в этом мире. Но даже формирование религиозной картины мира, опирающейся на веру, породило два подхода к пониманию самой веры: вера-откровение и вера-знание. Вера-откровение допускает существование того, что никто не видел и что не может быть подтверждено или доказано (мистицизм). Вера-знание требует доказательств или хотя бы обоснований. Данная форма веры нашла отражение в появлении различных способов доказательства существования Бога:

1. Космологическое доказательство опирается на то, если следовать причинам и следствиям, то можно найти первопричину, которая и есть Бог;

2. Телеологическое доказательство опирается на изучение цели и равнение Бога с высшей целью бытия;

3. Онтологическое доказательство исходит из представлений о Боге, которые бесспорно не оставляют сомнения в существовании;

4. Нравственное и юридическое доказательства восходят от норм и законов человеческого общежития к верховному законодателю, в качестве которого выступает Бог .

Но еще в античную эпоху сформировалось понимание рациональной составляющей в человеке, что нашло отражение в возникновении философии. Но даже этот рационализм не остановил сторонников веры. Необходимость считаться с достижениями разума привела их к очередному дуализму: определению различий между рациональной и иррациональной веры. При внешних различиях подобная дифференциация отражает тот же «вечный» вопрос. Что более важно для человека: верить в предполагаемые возможности, вероятность которых условна или опираться на проверенные и доказанные факты? Человеческое познание на каждом этапе исторического развития ограничено спецификой природы самого человека. Уровнем его развития и безграничностью самого мира. Религия как будто преодолевает эти ограничения, сводя все к тайне, заключенной в самом Боге, а не в человеке. Приоткрыться эта тайна может лишь через иррациональные средства, в то время как рациональные, выражающиеся в человеческом разуме, здесь бессильны. Но сам ход истории, потребности общества и развитие знаний о мире, высшей формой которых становится наука, требует необходимости принятия естественнонаучной картины мира. Конечно, знание не способно ликвидировать веру и подменить ее. Это разные способы отношения к миру. Человеку по природе его даны две способности: способность верить, отражающая его эмоционально-психологические особенности, и способность изучать, понимать, объяснять происходящее вокруг него. Более того, ведь даже атеизм как тип мировоззрения, отрицающий факт существования Бога, сегодня многими понимается как особая форма веры. Любой человек, независимо от того, является ли он сторонником или противником религии, во что-то все равно верит. Нет, и не может быть человека полностью лишенного способности верить. Это противоречит самой природе человека. Это может быть вера в прогресс, в детерминизм природы, в торжество справедливости, вера в науку и др. Например, основатель философии позитивизма О. Конт настаивал на превосходстве науки над верой, но сам при этом был не только верующим человеком, но и невероятным мистиком. К. Маркс верил в социализм, в светлое будущее человечества и отталкиваясь от этой веры разрабатывал теорию коммунизма. Эти люди, как и многие другие, отрицали веру, но сами верили в различные вещи, зачастую столь же невидимые, как и предмет религиозной веры. В этой ситуации настаивать на возможности науки быть единственным мировоззренческим основание, требовать заменить веру знанием, значит ограничивать свободу человеческого выбора и свободы. Три фазы исторического развития, описанные О. Контом, сменяют друг друга и находят выражение в формах человеческого духа. В душе любого человека в том или ином виде, в разном соотношении живет и научное, и мифологическое, и метафизическое чувство к миру .

Но и сама вера не сможет заменить знания. Невозможно при помощи веры разрешать вопросы физики и химии, политической экономии и истории, невозможно текстами святого писания противиться выводам науки. Наука прошла долгий, порой трудный путь к своему признанию. Но сегодня независимость науки, ее значимость для дальнейшего развития человечества ни в ком не вызывает сомнения. Цель науки – создание достоверного образа реальности, частью которой является и сам человек. Научное знание опирается на выявленные законы природы, проверяет наши представления о мире на предмет их истинности, используя для этого приемы доказательства. Знание понимается как итог осмысленной деятельности. «Знать» - значит владеть какой-либо информацией об объектах действительности или пониманием технологии какой-либо деятельности. Знанием становится универсальное и проверенное понимание мира. Т.о., содержание знания определяется его объективностью, в то время как вера во многом субъективна.

Описанная выше двойственность отношения человека к миру приводит нас к необходимости дуалистического понимания его природы. Дуализм признает и знание, и веру, но в определенном соотношении, с определенными ограничениями и старается определить, чьи критерии истины более значимы и более результативны для человека.

Пытаясь определить приоритет веры над знанием или наоборот, мы не должны забывать, что основания и для веры, и для разума придуманы не нами, они, как была сказано выше, даны нам изначально, они являются отражением родовой сущности человека. Конечно, современный человек в своей повседневной практической жизни не может существовать вне достижений научно-технического прогресса. Мы не можем остановить исторический прогресс и отменить или запретить те методы, которыми он осуществляется. Было бы странно, если бы мы отказались пользоваться современными средствами и способами адаптации к миру. Но, с другой стороны, наука, будучи универсальной системой знаний о мире, во многом унифицирует человека, лишает его уникальных черт. Мы живем в мире, который, опираясь на принципы рациональности, формирует некий образ усредненного человека. Единая система воспитания, образования, формирования общепринятой иерархии ценностей, которые транслируются средствами массовой информации, и рационализм, порой доходящий до откровенного прагматизма, - это те факторы, под влиянием которых находится огромная часть человечества, особенно, если речь идет о развитых странах. Не поэтому ли все чаще сегодня можно услышать заявления о том, что классическая система ценностей устарела. Будущее человечество нуждается в новых стандартах и правилах как в отношении к миру в целом, так и в отношениях внутри общества. Это совсем не означает необходимость отказа от науки и всего, что с ней связано. Но еще одна двойственная составляющая человека – связь души и тела, необходимость взаимодействие физического и духовного заставляет нас вернуться к вопросу о диалектике знания и веры. В начале ХХ в. многие считали, что рационализм окончательно победит в ближайшем будущем, но этого не случилось до сих пор. «Не только творческая мысль, но и творческая страсть, страстная воля и страстное чувство должны расковать затверделое сознание и расплавить представший этому сознанию объективный мир». Религия берет на себя вопросы, на которые у науки нет ответов. А если они вдруг и появляются, их содержание не устраивает самого человека. При всей рациональности, мы не можем относиться к себе лишь как системе взаимодействующих клеток или органов. Стремясь понять собственную природу, мы обнаруживаем в самих себе многое, что необъяснимо с естественнонаучной точки зрения, что не соответствует природной целесообразности. И, чаще всего, это касается тех проявлений человеческой природы, которые вызывают в нас неподдельные восхищение, восторг и удивление. Диалектика веры и знания – одна из вечных философских проблем. Лишь, изучая их взаимодействие, достоинства и недостатки, мы можем приблизиться к пониманию самих себя и смысла собственного существования.

Список литературы:

1. Бердяев Н.А. Философия свободы Смысл творчества. Опыт оправдания человечества / ред. Д.С. Дамте – М.: Академический проект, 2015. – С. 522.
2. Конт О. Дух позитивной философии. Слово о положительном мышлении / пер. с франц. И.А. Шапиро. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. – С. 256.
3. Философия: учебник для вузов / Б.И. Липский, Б. В. Марков – М.: Юрайт, 2011. – С. 477.
4. Философия: учебное пособие / А.А. Горелов. – М.: КНОРУС, 2012. – С. 217.

С.А. Смирнов

СООТНОШЕНИЕ ВЕРЫ И ЗНАНИЯ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Современная научная рациональность складывается на фоне значительного расширения границ научности, в условиях формирования междисциплинарного знания, общечеловеческих ценностей. С переходом к постнеклассической научной парадигме, где формируется другой образ реальности, актуализируются диалоговая и эволюционная эпистемология, проблема соотношения веры и знания требует нового осмысления.

Вопрос о соотношении веры и разума всегда интересовал философов. Обсуждая эту проблему, следует учитывать историзм в трактовке феноменов «знание» и «вера», а также изменение характера их взаимосвязи. Понятие «вера» является очень сложным и многосторонним. В обыденном понимании понятие «вера» может быть определено как принятие чего-либо в качестве истинного без достаточных на то оснований. Вера является одной из составляющих духовного мира личности, ее жизненным феноменом, имеющим свои функции. Более того, сама возможность теории познания (знания в целом) обусловлена именно познавательной активностью человека. Вера является ценностью, специфическим отношением людей с окружающим миром, с другими людьми. В этом отношении содержится, прежде всего, убеждение в бытии и значимости кого-либо или чего-либо, в осуществимости, возможности чего-либо. Очевидным является тот факт, что данное убеждение основано более на чувстве, чем на достоверном знании, зачастую на бессознательных импульсах. Необходимо прояснить вопрос о том, что понимается под верой в религии и науке, в чем заключается специфика каждого из данных понятий и как вообще можно говорить о вере научной. Религиозная вера характеризуется тем, что содержание ее объекта относится к сфере сверхъестественного, что определяет ее иррациональный характер. В контексте религиозных систем она является той центральной мировоззренческой позицией человека, которая включает в себя принятие определенных утверждений, «догматов» и согласие добровольно следовать им вопреки возможным сомнениям. Более того, человек испытывает личное доверие к Богу как высшему существу, являющемуся гарантом его существования.

Понятие «научная вера» в философской и научной среде мало используется. Более того, попытки его использования встречают непонимание и критику. Мы попытаемся проанализировать, в каких формах возможна вера в научном знании, задать характеристики и показать отличие от веры религиозной. В чем же заключается содержание «научной веры»? С нашей точки зрения, разум, основанный на вере, в отличие от «чистого» разума, утверждает существование новых, положительных начал, которые порождают новое содержание жизни и знания, потому что утверждает существование чего-то иного, неизвестного, лежащего за пределами обыкновенного опыта. Если научная вера дает нашему сознанию новую положительную информацию, то задача разума должна заключаться в очищении привнесенных верой данных от элементов случайности, обретение им качества необходимости и всеобщности. Помимо этого, вера присутствует в процессе познания как в момент выбора той или иной парадиг-

мы, так и в ситуации их создания. Подобный подход актуализируется сегодня особенно ввиду осознания научным сообществом, на современном этапе становления научного знания, безусловной «встроенности» субъективной веры человека во все его познавательные и жизненные процессы. Иначе говоря, вера, определенный набор убеждений, лежит в основании нашей жизни.

Утверждение о том, что вера не имеет достаточных оснований, широко распространено в философской традиции. Этой позиции придерживался и Л. Витгенштейн, в работах которого можно усмотреть также восходящее к И. Канту предостережение об опасности смешения знания и веры, подмены одного другим. В работе «О достоверности» развивается идея относительности истинности, зависимости смысла от меняющихся обстоятельств. Основанием концепции Л. Витгенштейна является утверждение о необходимости разграничения знания и мнения как разных эпистемических позиций. Неуместно говорить о знании, если на самом деле располагаешь лишь мнением, предположением или верованием. При таком подходе возникает определенное отрицательное отношение к феномену веры, стремление к ее полной элиминации из познавательной деятельности субъекта, а тем более из системы знания.

Если обратиться к проблеме оснований веры и знания, необходимо отметить, что различие здесь носит не просто частный характер, но обладает фундаментальным значением. Знание получает свой статус в результате логического оформления, обоснования, проверки, доказательства достоверности и истинности, и лишь в таком качестве оно получает не только когнитивную, но и социальную значимость, начинает функционировать в культуре, включаться в коммуникации и различные формы деятельности. Вера базируется совсем на другом - на социокультурной коммуникативной апробации, социальной общезначимости того, во что верят. Изменение сложившихся установок, предметов веры, может произойти только при появлении новых, социально проверенных, общеизвестных истин. Процесс появления данных установок во многом схож с процессом становления теории в познавательном процессе. Также сначала появляется группа единомышленников, объединенных общей идеей (предметом веры), затем теория укрепляется фактами, ее подтверждающими, верование - сторонниками и «чудесами».

При таком подходе вера уже не может быть жестко противопоставлена знанию, а эпистемологический статус веры, ее функции в познавательной деятельности не оцениваются однозначно отрицательно. Подтверждение данной позиции находим у И. А. Ильина в главе «Путь духовного обновления». Он называет «предрассудком», требующим критической переоценки, положение о том, что только знание обладает достоверно-

стью, доказательностью, истинностью, а вера не только неосновательна, но и напрасна. Современное общество сильно нуждается в «духовной очевидности», которую, с точки зрения И.А. Ильина, можно обрести только через углубление и осознание человеком своего духовного уровня бытия . С нашей точки зрения, в настоящей ситуации глобального цивилизационного кризиса, когда ответственность за выбор рационального действия многократно возрастает, а безусловный разум, «чистый» разум становится недостаточным, необходимо введение концепта веры в познавательный процесс. В классической эпистемологии считалось, что в доказанное не надо верить, оно познается и мыслится, верить же можно лишь в необоснованное, недостоверное. Из этого вытекает отрицательное, пренебрежительное отношение к вере в среде классических ученых. В то же время возможность постижения образа человека в целом, работа со сложными, человекомерными объектами, которые возникают в контексте пост-неклассической науки, требует методов и средств, отличных от классических (опыт, эксперимент, логический анализ). Конечно, нельзя отрицать эвристическую ценность методов, характерных для классической и неклассической моделей познавательного процесса, но необходимо их дополнение.

Соотношение знания и веры в научном познании можно проанализировать через рассуждение о двух видах опыта, лежащих в их основе. Границы науки -чувственный опыт, который она стремится объяснить естественными законами, в этом и заключается ее метод. В классической парадигме научного знания опыт рассматривается как всеобъемлющий и бесспорный, отрицается существование и важность иных источников истинного знания, одним из которых является такой феномен, как вера. Главным источником и видом опыта являются внешние ощущения, которые связаны с показаниями органов чувств. Опыт обозначается как внешний опыт, обращенный только во вне. Другой опыт - внутренний. Это духовный опыт, духовные умения, духовная очевидность. Итак, человеку одновременно с чувственными ощущениями даны «внутренние акты», такие как «душевные чувствования», переживания, воображение, воля - духовный опыт в целом, который служит источником не только религиозной веры, но духовной культуры в целом с ее нравственными, жизненными ценностями . Следовательно, опыт во всех его проявлениях, включает в себя веру как обязательный элемент познавательной активности исследователя.

Уровень влияния и роль веры в становлении научного знания (в том числе и обыденного) был хорошо отражен в работе Т. Куна «Структура научных революций». В процессе становления новой парадигмы и кризиса старой концепции ученый ищет «наудачу», пытается посредством эксперимента увидеть, что произойдет. Ученый ищет в данном случае явления, природу которых он не может пока разгадать. В процессе экспериментальных поисков создаются спекулятивные теории, которые в случае успешного эксперимента приобретают статус новой парадигмы . На данном этапе становления и развития научного знания актуализируется роль веры, благодаря которой су-

ществует сама возможность возникновения альтернативной существующей парадигмы. В то же время она необходимо обусловлена как социальным окружением, так и культурно-историческими условиями в целом, ведь субъект познавательного процесса принимает на «веру» социальный опыт. Как отмечает Л. А. Микеши-на, данные элементы веры и категоризация действительности отбрасываются, не принимаются гносеоло-гом, т.к. они не даны явно в восприятии . Поэтому происходит сокращение предметного образа действительности, что негативно отражается на адекватности познавательного процесса в целом. Представляется целесообразной попытка введения данных неосознаваемых, невербализованных компонентов знания в контекст осмысления современной наукой сложных, человекомерных объектов.

Основываясь на вышесказанном, веру можно определить как общечеловеческую универсалию культуры, которая включает в себя ряд аспектов. Во-первых, гносеологический (принятие чего-либо в качестве истинного без достаточных на то оснований), во-вторых, психологический (осознание и переживание данного состояния в качестве особо ценного, позволяющего преодолеть сомнения) и, в-третьих, религиозный (поиск основания своего бытия в области сверхъестественного).

Знание, являясь продуктом познавательного процесса, определяется социокультурным контекстом и личностью ученого, которая необходимо накладывает на него свой отпечаток. Предварительно его можно определить как совокупность сведений о какой-либо области жизни (науке, искусстве, философии).

В историко-философской традиции существовало множество определений понятия «знание». Н.О. Лос-ский знание интерпретирует как переживание, которое сравнивается субъектом с другими переживаниями и объектом которого является само сравниваемое переживание. На основании этого он делает вывод о непосредственном познании объекта из-за присутствия в знании вещи в оригинале . В то же время К. Поппер выделяет уже два основных, с его точки зрения, понятия знания. Во-первых, знание им понимается как «состояние сознания», т.е. личные приоритеты и установки ученого в процессе исследования. Во-вторых, он выделяет знание как «объективное содержание мышления», результатом которого являются некие эмпирически верифицируемые результаты. Знание во втором его смысле уже не зависит от веры в него, дистанцировано от субъекта познавательного процесса. По мнению К. Поппера, эпистемология должна заниматься только объективным знанием, субъективная его сторона к науке не имеет отношения. Однако сама возможность теории познания коренится в существовании познавательной деятельности человека, стремлении человека познавать окружающую действительность. Из этого следует, что понятие знания необходимым образом должно включать в себя как объективный, так и субъективный контексты, что говорит о необходимости обоснования эвристичности знания, именуемого «состоянием сознания», подтверждает его связь с верой .

Знание лежит в основе многих областей человеческой деятельности, из чего следует, что невозможно

дать понятию «знание» единственное определение. Знание, которым обладает лишь малая часть общества (научное знание), есть доля того, что считается знанием. Преобладают знания повседневные, дотеоретиче-ские, массовые, большая часть которых имеет социальное происхождение (передается нам в ходе обучения, общения, совместной деятельности) и без которых невозможно выработать знание теоретическое.

Исходя из сопоставительного анализа понятий веры и знания в философском контексте можно сделать вывод о том, что исключение веры из познавательного процесса необходимо приведет к возникновению перекоса, неполноценному отображению окружающей действительности, что негативно отразиться на достоверности полученного знания. Это обусловлено интеграцией веры в процесс познания на всех его этапах. Например, при приложении метода к проблеме исследования, вера присутствует и связана как с мыслительными процессами, так и с личными убеждениями ученого. В силу открытого, незавершенного характера познавательного процесса вера присутствует и на этапе обоснования результатов исследования. Вера необходима здесь в силу отсутствия возможности полностью формализовать научное знание. Из этого следует, что, хотя наука и стремится дистанцировать себя от веры во всех ее проявлениях, есть основание предполагать ее глубинную основанность на данном феномене познающего сознания.

Наиболее ярко положение о дополнении веры знанием и наоборот нашло свое выражение в концепциях отечественных философов. Представители русской философии изначально придавали огромное значение изучению феномена веры. С их точки зрения она играет важную роль в сфере гносеологии, в социальной и психической жизни человека. Социальное значение веры они усматривали, прежде всего, в ее интегрирующей роли. Общественные законы, религиозные догматы, научные и философские теории сами по себе не объединяют людей - это приоритет веры. Особенность веры как объединяющего начала отмечал П. Флоренский. Вера как ценность в связи с проблемой истины (знания) занимает особое место в его философии. П. Флоренский обращает внимание на то, что наше знание всегда ограничено условными суждениями. Именно поэтому познание предполагает акт веры. Вера является неотъемлемой частью познавательного процесса как в его начале, так и в конце. Знание опирается на веру потому, что в любой науке формулируются ее основные постулаты, т.е. положения, которые предлагается принять на веру. В своей деятельности и в своем познании человек не все может подвергнуть личной проверке. Из этого следует, что вера может быть позиционирована как неизбежная форма и ступень познания.

Важно отметить, что понятие веры тесно связано, с точки зрения П. Флоренского, с понятием истины. В качестве критерия истины философ предлагает принять «состояние полной удовлетворенности, радости, в котором отсутствует всякое сомнение, что выставляемое положение соответствует подлинной действительности» . Автор придерживается единой для всей русской религиозной философии позиции объединения и взаимного дополнения веры и знания.

Интересна и точка зрения относительно данного вопроса В. Соловьва, выраженная в работе «Вера, разум и опыт». С одной стороны он противопоставляет веру и разум, но в конце статьи утверждает необходимость комплексного познания предмета, основываясь на вере, разуме и опыте. Это говорит нам о позиции автора, согласно которой вера и разум находятся в постоянном взаимоотношении в силу того, что являются величинами несоизмеримыми, которые не могут заменить друг друга. Однако поэтому между ними не может быть борьбы. «...Все законы разума суть только законы явлений, а так как явления даются в опыте, то, следовательно, в опыте дается и все содержание этих законов. Разум же вносит только форму всеобщности и необходимости, разум только отрицает явление как частное и случайное и утверждает его как всеобщее и необходимое» . Иначе говоря, работа разума состоит в отрицании случайности, благодаря ему придается общая форма и порядок явлениям, которые, в свою очередь, являясь материальным содержанием процесса нашего познания, даются только через опыт.

Вера же, в отличие от разума, утверждает и положительные новые начала, которые порождают новое содержание жизни и знания, потому, что утверждает существование нового, неизвестного, лежащего за пределами обыкновенного опыта. И если вера дает нашему сознанию новую положительную информацию, то задача разума здесь состоит в очищении сообщенных верой данных от элементов случайности, сообщения им качества необходимости и всеобщности. Следовательно, разум не может заменить собой веру, иначе он рискует лишиться собственного содержания и остаться в «Отвлеченной пустоте».

Следовательно, если в науке будет господствовать только разум и опыт, то нам будет все безразлично, с точки зрения В. Соловьева. Деятельность утратит цель, стремиться будет не к чему, сама жизнь потеряет цену, если отвлеченная философия или наука будет иметь право суждения над верой и основанной на вере религией. «Специфическое различие между религиозной верой... философским разумом и опытной наукой... состоит в том... что эти последние дают только факты, а именно: опыт дает факты эмпирические или случайные, а разум - факты всеобщие и необходимые, или законы; религиозная же вера дает вовсе не факты, а начала. ...вера и основанная на ней религия дают нам начала цельные или положительные, которые выражают не то, что бывает, может быть... а то, что есть безусловно и должно быть» . Очевидно, что разнородность данных областей обусловливает их единство в «целости духовного организма». Иначе говоря, возможность адекватного познания реальности присутствует при наличии всех вышеозначенных сфер познавательной активности человека.

Идеи софийности, соборности, всеединства, лежащие в основании мировоззрения русских философов, обусловили решение о соотношении веры и знания, науки и философии не через выделение отдельных полномочий, как у И. Канта, а через единство в своеобразии. Взаимодействие указанных областей реальности обусловлено тем, что каждая из них охватывает определенную грань бытия, но в то же время все они явля-

ются его неотъемлемыми составляющими. Только в совокупности религиозное (основанное на вере), философское (основанное на разуме) и научное (основанное на опыте) виды знания способны дать истинное и адекватное представление о предмете познания. Научное знание несостоятельно в своих претензиях на абсолютное значение не только в области знания, но и в жизни. Только вера, с точки зрения В. Соловьева, гарантирует осознание сущностной составляющей предмета, сможет помочь проникнуть в его глубину. Более того, только веря в успех, человек способен достичь какого-либо результата в сфере своей деятельности. Только вера в определенную гипотезу способствует ее доказательству и превращению в парадигму. На основании понимания В. Соловьевым места и роли веры в процессе познания окружающей реальности можно говорить об установке на холистическое мировидение данного автора. В этом плане онтологические идеи русских философов в целом, на наш взгляд, также близки научной картине мира, складывающейся в постнеклассической науке.

Следует подчеркнуть, что современные научные исследования создают новое представление о мире. Современная научная картина мира ближе к холистическим идеям. Диалог веры и знания актуализируется синергетикой, когнитивное пространство которой, как показывает В.И. Аршинов , коммуникативно. Один из аспектов коммуникативности синергетики - это взаимодействие веры, традиции как коммуникативной среды и знания как теории. Вера базируется на подтверждающем ее опыте, на коммуникативной, социокультурной апробации. Через это возрастает роль когнитивной веры (принятие на веру интерпретационного знания). В диалоговой эпистемологии знание и вера не противопоставляются, но в своем соотношении

служат выявлению новых смыслов в герменевтических моделях познания. Здесь важно отметить, что вера не только помогает человеку преодолеть жизненные трудности, но является необходимым элементом принятия решения в процессе логического рассуждения, является важнейшим духовным образованием. В данном случае вера направляет познавательную деятельность человека, оказывает влияние на пути поиска, процесс построения гипотезы.

До недавнего времени преобладала вера человека в разум, возможность достоверного и всеобъемлющего познания окружающей реальности. Сегодня фиксируется необходимость поиска новых форм научной рациональности. Это происходит, главным образом, ввиду безуспешности попыток разума оправдать его претензию на возможность познания жизни в ее целостности, «схватить» изменчивую и свободно становящуюся сущность человека. Особенно привлекают современных исследователей те особенности веры, которые могут противостоять процессам дестабилизации и разрушения личности и общества. Например, первоочередное значение религиозной веры, в данной ситуации, заключается в возможности укрепления существующего мира, утверждения необходимости его целостности и упорядоченности. Рассматривая веру, прежде всего, как ценность, представители русской религиозной философии видели основную значимость в ее интегрирующей и смыслообразующей роли. Они утверждали единство, своеобразное тождество веры и знания, их нераздели-мость при постижении окружающей действительности. Вера позволяет осмыслить человеческую жизнь, наполняет ее концептуальным и целевым содержанием. Как ценность человеческого бытия вера является сложным явлением, которое находит проявление в различных сферах познавательной активности человека.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ильин И.А. Путь к очевидности / И.А. Ильин. - М., 1993. - 432 с.

2. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы / Л. А. Микешина. - М., 2002. - 622 с.

3. Кун Т. Структура научных революций / Т. Кун. - М., 1977. - 300 с.

4. Микешина Л.А. Философия науки: современная эпистемология, научное знание в динамике культуры, методология научного исследования:

Учеб. пособие / Л.А. Микешина. - М., 2005. - 463 с.

5. Лосский Н.О. Избранное / Н.О. Лосский. - М., 1991. - 622 с.

6. Флоренский П. Столп и утверждение истины / П. Флоренский. - М., 1989. - 400 с.

7. Соловьев В.С. Вера, разум и опыт / В.С. Соловьев // Вопросы философии. - 1994. - № 1. - С. 111-129.

8. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки / В.И. Аршинов. - М., 1999. - 200 с.

Проблема соотношения знания и веры, рационального и иррационального, в более узком значении - науки и религии имеет давнюю историю. Соотношение знания и веры может вылиться в одну из трех основных позиций:

абсолютизация знания и полная элиминация веры;

гипертрофирование последней в ущерб знанию;

попытка совмещения обоих полюсов.

В размышлениях философов разных направлений и ученых конца ХХ века все чаще можно встретить рассуждения о том, что научной мысли нужна вера, как правой руке левая рука, и неумение работать обеими руками не следует считать особым преимуществом. Обосновывается это тем, что в научном и в религиозном познании задействованы в принципе разные структуры человеческого существа. В науке человек действует как "чистый ум"; совесть, вера, любовь, порядочность - все это "подмога" в работе ума ученого. Но в религиозно-духовной жизни ум - это рабочая сила у сердца.
Эту идею высказал еще Н.А. Бердяев, утверждавший, в отличие от О. Конта, что знание и вера не мешают друг другу, и ни одна из них не может заменить или уничтожить другую, так как в "глубине" знание и вера образуют единство.
В настоящее время усиливается интерес к проблеме иррационального , то есть того, что лежит за пределами досягаемости разума и недоступно постижению с помощью известных рациональных (научных) средств, и укрепляется убеждение в том, что наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из которой появляются все новые смыслы, идеи, творения.
Взаимопереход рационального и иррационального - одно из фундаментальных оснований процесса познания. Рациональное (мышление) взаимосвязано не только с чувственным, но и с другими - внерациональными - формами познания.
Большое значение в процессе познания имеют такие факторы, как воображение, фантазия, эмоции и др. Среди них особенно важную роль играет интуиция (внезапное озарение) - способность прямого, непосредственного постижения истины без предварительных логических рассуждений и без доказательств.
Кроме того, в структуре научного знания существуют элементы, не укладывающиеся в традиционное понятие научности:

философские,

религиозные,

магические представления;

интеллектуальные и сенсорные навыки, не поддающиеся вербализации и рефлексии;

социально-психологические стереотипы;

интересы и потребности и т.д.

Начиная с немецкой философии Канта - Гегеля и с методологических достижений создателей квантовой физики, представления об активности познающего субъекта и неотделимости исследователя от экспериментальной ситуации стали нормативными.
Исследования Гилберта и Гёделя в математике показали принципиальную открытость для чувственного, внерационального познания любой, даже самой формализованной системы знания, какой не является ни одна естественнонаучная (тем более гуманитарная) дисциплина. Это значит, что вера, интуиция, эстетическое чутье, озарение (инсайт) и т.д. принципиально неустранимы из научного и обыденного мышления.
Более того, с середины XX в. исследованиями теологов более очевидными стали гносеологические обоснования догматики и вероисповедных принципов. Исследования философов - М. Элиаде, Р. Отто, Ж. Дерриды и др. - священного, сакрального показали сложность познавательного и практико-теургического процесса, где вера, интуиция и знание, образ и ценность образуют сложное единство. Развитие, становление любой научной теории осуществляется обычным порядком. И вера здесь занимает такое же место, как и в любом знании. Однако в этом случае правильнее было бы говорить о другой,нерелигиозной вере , которая состоит в психологической уверенности в правильности содержания высказывания. Эта вера играет важную роль как в обыденной жизни, так и в научном познании. Данная вера обусловлена принципиальной открытостью любого знания, в том числе и знания научного.
Существуют качественно различные виды такой веры, обладающие различной степенью мотивации поступков человека: от уверенности в чем-либо (например, в том, что и завтра университет продолжит работу) до жизненных убеждений в неизбежность торжества добра над злом и т.д.
Подобный тип веры - неотъемлемый компонент практической деятельности. В своей жизнедеятельности человек постоянно принимает решения, осуществляет волевой выбор. Обстоятельства, при которых принимаются решения, очень редко бывают однозначными и чаще всего допускают несколько альтернатив в выборе стратегии и тактики деятельности. Там, где индивид не может прийти к однозначному решению на основе имеющейся информации и его выбор не навязан ему принуждением, вступает в силу свободная воля. Индивид вынужден опираться на свою веру в успех предприятия.
Можно утверждать, следовательно, что вера и знание представляют собой диалектически взаимосвязанные противоположности. Вера помогает действовать в условиях неопределенности. Если бы существовала полная информированность, то отпала бы необходимость в вере. Однако такая информированность в нашем мире принципиально невозможна. Поэтому устранить неопределенность при принятии решений человеку никогда не удастся. Однако при принятии решения в ситуации неопределенности действует не только воля человека, но и его эмоциональная оценка окружающего мира, его чувства, настроение, оценка окружающего как приятного или неприятного, должного или недолжного, правильного или неправильного.
В этих оценках, как убедительно показывают исследования психологов, мысль человека (рациональное) неотделимо от эмоций, чувств человека (иррационального). Мы видели, что мировоззрение человека как необходимый компонент имеет и мироощущение - чувства, с помощью которых мы воспринимаем окружающий мир. Природа творчества человека также напрямую связана не с рациональностью, мышлением, а с бессознательными психическими процессами - еще одной гранью иррационального в человеческой жизнедеятельности.
Таким образом, знание и вера, рациональное и иррациональное в жизнедеятельности человека, в его познании окружающего мира, в его практической деятельности представляют собой неразрывное единство, необходимое для целостного, полноценного, полнокровного миропонимания каждого человека. И эта полнокровность должна находить свое выражение и в профессиональной деятельности человека, личности, понимающей и преобразующей окружающий мир.

Основной проблемой средневековой мысли была проблема соотношения веры и разума. Она может быть сформулирована как вопрос о путях познания: должны ли мы обладать верой для того, чтобы с помощью разума познавать мир и Творца? Или же именно рациональное освоение мира приводит нас к вере?

Постановка проблемы связана с именем Климента Александрийского. При всем разнообразии взглядов, по-видимому, можно выделить несколько основных подходов, в той или иной степени разделявшихся различными мыслителями:

1) Вера самодостаточна и не нуждается в обоснованиях (Тертуллиан)

2) Вера и разум дополняют друг друга; между естественным и Бого-откровенным знанием существует принципиальное согласие, но если мы не уверуем, мы не поймем(Климент Александрийский, Августин)

3) У веры и разума собственные истины(теория двойственной истины); истины науки выше истин религии, но поскольку истины науки способны понять немногие, то для всех остальных религиозные идеи имеют право на существование и их не стоит публично опровергать(Ульям Оккам) . Кроме того, Фома Аквинский считал, что методы познания у философии и богословия различны.

РАЗУМ И ВЕРА – фундаментальное соотношение двух способностей души человека, явившееся важнейшей философско-теологической проблемой на протяжении всей истории мысли.

В Античности вопросы веры обсуждались в контексте познания, для обоснования исходных самоочевидных аксиом и первоначал или для характеристики сферы мнения. Право быть целым признавалось за Умом.

В Средневековье с изменением онтологических начал изменились смысл и значение веры. Способы человеческого существования отныне предполагали исповедь, молитву, наставления (условия веры), которые являлись путем к обретению вечной и неизменной истины.

Можно выделить три периода, в течение которых смещались углы зрения на проблему соотношения разума и веры. Первый – до 10 в., когда разум и вера мыслились в опоре на авторитет. Второй – 10–12 вв., когда дисциплинарно расходящиеся теология и философия ставят вопрос об оправдании авторитетного суждения разумом. Третий – 13–14 вв., когда речь идет о двух истинах: истинах веры, которые принимаются без доказательства и обосновываются ссылками на Священное Писание, и истинах разума, которые требуют доказательств. Однако для всех трех периодов характерны общие черты. Христианское представление о сотворении мира троичным Богом – Богом Отцом, Богом Сыном и Богом Святым Духом, т.е. Всемогуществом, Словом-Логосом и Благостью, основывалось на откровении Священного Писания. Признание высшей силы, разумом и доброю волею созидающей мир, дало основания для востребования веры, которая в силу непостижимости этого акта творения не могла рассматриваться исключительно в познавательном контексте. Признание ограниченности человеческого разума сравнительно с Божественной Премудростью означало, что ум участвует в богопознании совместно с другими, не менее важными способностями: человек считался сосредоточенным только тогда, когда его интеллект был сведен в сердце, т.е. когда ум становился усердным, а сердце вещим. Человек представал отныне не в двух измерениях – души и тела, как в Античности, а в трех – тела, души и духа, где дух осуществлял причащение человека Богу через благость, придавая тем самым вере онтологический статус. Философия, направленная к началам бытия, отныне не могла игнорировать веру и непременно должна была включиться в поиск соответствий разума и веры. Уже во 2 в. в противовес гностицизму, проповедовавшему невозможность единства

разума и веры, представители Александрийской катехетической школы и прежде всего Климент Александрийский провозглашали их гармонию, полагая, что согласие веры и знания способно сделать человека сознательным христианином. Вера в благое и разумное основание мира есть начало философии. Правильно направленный разум способствует укреплению веры. Тертуллиан акцентировал внимание на вере, лежащей в основании бытия, потому что полагал предметом веры само имя Христа, которое, на его взгляд, происходит от «помазания» или «приятности» и «доброты». Значение этого имени относится, т.о., к фундаменту бытия (им является Доброта) как незыблемому принципу, и к изначальности бытия, путь к которому расчищается причастием и помазанием. Внимание к идее имени связано с идеей творения по Слову, которое вместе есть и дело, и свидетельствование дела через имя. Имя в качестве «последнего слова», пережившего перипетии выговаривания, обдумывания, свертывания, становится предметом веры. Имя есть свидетельство традиции, которая не может быть вымыслом, ибо вымысел свойственен одному человеку; это всем доступная и существующая для всех истина. Традиция в качестве всеобщего есть принцип доверия, которое всегда готово к проверке, что и является собственно верой. То, что не готово к проверке, есть суеверие, недостойное христианина.

Хранителем преемственности является душа, «простая, необразованная, грубая». Эта душа – не христианка, поскольку христианами не рождаются, но у нее есть основания стать христианкой, проистекающие 1) из нерефлектированного употребления слов обыденного языка («Бог благ», «Бог дал, Бог взял», «Бог подаст», «Бог рассудит» и т.п.), в который человек погружен с рождения, что и делает его собственно человеком, т.е. неискушенно сказующим об имени Бога; 2) из согласования этой простоты с сакральными установлениями. Душа сакрализована в силу своего естества, приближенного к Богу как первая сущность. Первичность позволяет судить об авторитете души. Поскольку знание ее получено от Бога, то душа – пророчица, толковательница знамений, провидица событий. Она – первая ступень богоданного знания. На этом основании Тертуллиан строит своеобразную онтологию знания: «душа – старше буквы, слово – старше книги, а чувство – старше стиля, и сам человек – старше философа и поэта». Душа «говорит» в любом сочинении; поскольку же в нем говорит она, по природе близкая к Богу, то «необходимо доверять своим сочинениям» (Тертуллиан. Избр. соч. М., 1994, с. 88), тем более – сочинениям Божественным, ибо хронологически они старше всякого иного писания. При такой иерархии познания (Бог – природа – душа, в которой интуитивно, что и есть вера, в свернутом виде содержится премудрость) естественен приоритет Иерусалима над Афинами, т.е. приоритет «простоты сердца» над стоическим, платоническим и диалектическим рассуждениями.

Тезис о бессмертии одного лишь возможного, универсального ума, самодостаточного и не входящего в состав индивидуальной души, вступал в противоречие с христианским догматом личного бессмертия человека. Представление о распаде по смерти всего индивидуального сводило на нет вопрос о персональной ответственности человека за свои поступки. Потому вновь во главу угла – и это третий период – становится проблема оснований разума и веры. Фома Аквинский, критикуя аверроистов за представление об интеллекте как субстанции, «по своему бытию отделенной от тела» и «никоим образом не объединенной с ним как форма», писал, «что вышеупомянутое положение есть ошибка, противящаяся истине христианской веры; это может показаться любому вполне ясным. Но лишите людей разнообразия в отношении интеллекта, который единственно из всех частей души является неразрушимым и бессмертным, и отсюда последует, что после смерти ничего, кроме одной-единственной интеллектуальной субстанции от человеческих душ не останется; и, таким образом, не будет распределения ни воздаяний, ни возмездия, и всякая разница между ними сотрется» (Фома Аквинский. О единстве интеллекта против аверроистов. – В кн.: Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М., 1998, с. 192–193). Пять путей к Богу, указывающих на его бытие, вместе являются путями, ведущими к единству веры и разума.

Фома Аквинский (13 в.) - пытался скорректировать освобождение разума. Предложил теорию гармонии разума и веры. Смысл гармонии - разум исследует творения Бога, так что если разум не заблуждается, то он должен подтвержать Творение и приходить в конце концов к Богу."Творец и Творение единосущны" - Бог и Творение не могут противоречить друг друга. Разум, который не заблуждается, должен подтвержать существоание Бога-творца.

А если и заблуждается, то должен быть откорректирован. Фактически, это означает подчинение науки религии. Разум должен следовать вере, а в науке нет окончательных последователей. Современная католическая философия (неотомизм) продолжает поддерживать эту идею. По Аквинскому: "Наука - служанка религии. Но есть служанки двух типов - которые идут сзади, неся запылённый шлейф религии, и впереди, несущие факел (наука)".

Различных доказательств существования Бога было предложено много.

Онтологическое доказательство ("отнология" - с греч. учение о сущем), Ансельм Кентрберийский.Утверждал, что "отрицать существование Бога не логично". Пример: мы мыслим Бога высшим совершенством. Значит, мы обязаны считать его существующим, .т.к. совершенство не может не существовать. Декарт в дальнейшем практически повторил эти рассуждения: идея совершенного Бога у несовершенного человека возникает только потому, что Бог существует, иначе человек не мог бы догадаться до этого.

Главная ошибка в этом утверждении - предвосхищение принципа. В основании доказательства лежит сама доказываемая идея, и мы лишь показываем это логическим путём. Фома Аквинский понял этот недостаток, и пытался найти иные способы доказать существование Бога. Он считал, что следует искать свидетельства не в сознании, а в самой природе - если чего-то в ней удавалось объяснить, то следовала ссылка на Бога (обратный бритве Оккама принцип).

Фома Аквинский предложил несколько развитых из идей Аристотеля доказательств (по сути дела, однотипных), которые объединяются под названием космологических. Рассмотрим их. Любой предмет, который мы находим в мире - движется, развивается. Значит, существует и двигатель. Если найти двигатель - то и он так же чем-то движим. Продолжая искать, обнаружим, что движение в мире есть везде, но источника найти не можем. Он вовне, и это и есть Бог. Всё существующее - имеет причину, и потому является следствием. Однако если посмотреть на причину, увидим, что она - тоже следствие чего-то и т.д. Продолжая, приходим к тому, что в мире вещей не содержится всеобщей причины - она вовне.

Ещё одно доказательство, весьма популярное сейчас. Любой предмет, который в мире существует - может и не существовать. Так почему же он существует? Мы не видим необходимости существования случайного. Однако получается, что нет необходимости в мире - она вовне.

Во всех этих доказательствах лежит хорошо замаскированное предвосхищение принципа. И Аристотель, и Фома Аквинский исходили из того, что причина (двигатель) - всегда внешняя. Потому и весь мир вещей должен иметь внешнюю причину. Тем не менее, чтобы это обнаружить, потребовалось пересмотреть понятия движения и причины, которые были в те времена.

Остальные доказательства более слабые. Рассмотрим телеологическое (телеология - букв. "учение о цели") доказательство - устройство природы невозможно объяснить, не допуская цели существования природы и её устройства. Здесь опять же требуется переосмыслить понятие причины.

Проблема веры. Соотношение веры и знания

Вера – один из наиболее значимых феноменов духовной жизни человека. Обычно под верой принято понимать своеобразное духовное состояние, в котором человек согласен признавать как истину нечто такое, что само по себе не очевидно, для чего нельзя привести убедительных оснований. При этом религиозная вера воспринимается как непосредственный результат откровения, она не нуждается в обосновании.

Бог есть высшая ценность религиозной веры. Он считается сущностью, обладающей ʼʼсверхъестественнымиʼʼ свойствами и силами. В самом широком смысле Бог есть совершенная сущность. В его совершенство верят и преклоняются перед ним как сущим. Великий физик А. Эйнштейн выразился, что для него Бог - ϶ᴛᴏ вера в существование объективной реальности как независимой от человека.

В истории философии можно выделить вопрос о соотношении веры и знания, веры и разума. В эпоху Средних веков философия была подчинœена богословию, теологии. Средневековые философы утверждали примат веры над знанием. Так, Августин считал, что задача богословия – познать в свете разума то, что уже принято верой. Фома Аквинский говорил о гармонии между верой и знанием при приоритете веры.

Философ эпохи Возрождения Ф. Бэкон утверждал, что истина состоит в данных опыта и наблюдений, а не в священных текстах. Он выдвинул известный лозунг ʼʼЗнание – сила!ʼʼ

На рубеже 19-20 веков философы-экзистенциалисты стали говорить о ʼʼнаукообразной вереʼʼ, которой должна уступить место вера догматическая. В ʼʼнаукообразной вереʼʼ знание подкрепляет религию, а не наоборот. К. Ясперс изложил особую философию веры, совмещающую веру в науку с верой в Бога.

Направление современной философии – неотомизм – стремится в едином синтезе объединить веру и знание. Рациональность должна направляться светом веры.

Русские религиозные философы (Хомяков, Соловьев) выделяли важнейшее значение веры как феномена духовного мира человека. В сознании человека вера выступает как убежденность в справедливости, правоте целœей и их достижений, является необходимым условием и стимулом творчества и прогресса. Знание - ϶ᴛᴏ целостное всœеединство, синтез эмпирического познания, мышления и веры.

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, вера – важнейшее явление внутреннего мира человека. Без веры не обойтись. Вера - ϶ᴛᴏ мост, который связывает человека с миром. Жизнь требует веры в себя, в людей, в добро и справедливость. Без веры личность человека можно считать психически ущербной.

Проблема веры. Соотношение веры и знания - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Проблема веры. Соотношение веры и знания" 2017, 2018.