14 октября 1957 года в здании Федерального суда Восточного округа Нью-Йорка начался шумный судебный процесс по обвинению в шпионаже Рудольфа Абеля Ивановича. Ему грозила смертная казнь или пожизненное тюремное заключение. В ходе следствия Абель категорически отрицал свою принадлежность к советской внешней разведке, отказался от дачи каких-либо показаний в суде и отклонил все попытки работников американских спецслужб склонить его к сотрудничеству.

Через месяц судья зачитал приговор: 30 лет каторжной тюрьмы, что для него в 54 года было равносильно пожизненному заключению.

После объявления приговора Абель сначала находился в одиночной камере следственной тюрьмы в Нью-Йорке, а затем был переведен в федеральную исправительную тюрьму в Атланте.

Родина не оставила своего разведчика в беде. 10 февраля 1962 года на мосту Глинике, через который проходила граница между Западным Берлином и ГДР, был произведен обмен Рудольфа Ивановича Абеля на осужденного в Советском Союзе американского летчика Фрэнсиса Гэри (в официальных документах советского суда - Гарри) Пауэрca, совершившего 1 мая 1960 года разведывательный полет над советской территорией и сбитого под Свердловском.

Вильям Генрихович Фишер

15 ноября 1971 года замечательный советский разведчик-нелегал скончался. Но лишь в начале 1990-х годов Служба внешней разведки России официально сообщила, что его настоящее имя - Вильям Генрихович Фишер.

Почему арестованный в США Вильям Фишер, проживавший в Нью-Йорке по документам на имя свободного художника американца Эмиля Роберта Голдфуса, назвался именно Рудольфом Абелем?

Сейчас, по прошествии времени, можно с уверенностью сказать, что, выдав себя за своего друга и коллегу по работе в органах госбезопасности, советский разведчик-нелегал тем самым дал понять Центру, что в тюрьме оказался именно он. Во внешней разведке довольно быстро разобрались, что к чему. Ведь о настоящем Абеле и о его дружбе с Фишером здесь хорошо знали.

До конца своих дней полковник внешней разведки оставался для домашних и сослуживцев Фишером, или Вилли, а для всех остальных - Рудольфом Абелем. Легенде было уготовано оставаться легендой, а тайне - тайной.

И сегодня, преклоняя голову в память о легендарном разведчике, нам хотелось бы вспомнить о его ближайшем друге и соратнике, чье имя, Рудольф Абель, вошло в учебники разведок многих стран и навечно осталось в истории.

СЕМЬЯ АБЕЛЕЙ

Рудольф Иванович Абель родился 23 сентября 1900 года в городе Риге. Отец был трубочистом, мать - домохозяйкой. У Рудольфа было два брата: старший - Вольдемар и младший - Готфрид. До 15 лет Рудольф жил вместе с родителями. Окончил четыре класса элементарного училища, работал рассыльным в Риге. В 1915 году переехал в Петроград. Учился на общеобразовательных курсах и сдал экстерном экзамен за четыре класса реального училища.

Рудольф, как и его братья, всем сердцем принял Октябрьскую революцию. С начала революции он добровольно пошел служить рядовым-кочегаром на эскадренном миноносце «Ретивый» Красного Балтийского флота. В 1918 году стал членом партии большевиков. Затем в составе Волжской флотилии принимал участие в боях с белыми в долинах рек Волги и Камы. Являлся непосредственным участником дерзкой операции красных в тылу противника, в ходе которой у белых была отбита баржа смертников - заключенных-красноармейцев. Принимал активное участие в боях под Царицыном, в низовьях Волги и на Каспийском море.

В январе 1920 года Абель был зачислен курсантом в класс морских радиотелеграфистов учебно-минного отряда Балтийского флота в Кронштадте. После окончания учебы в 1921 году молодой военно-морской специалист Абель в составе команды балтийских моряков был направлен в формирующиеся военно-морские силы Дальневосточной Республики. Служил на кораблях Амурской и Сибирской флотилий. В 1923-1924 годах возглавлял радиотелеграфную станцию на острове Беринга, затем командовал морскими радистами на Командорских островах.

В 1925 году Рудольф женится на Анне Антоновне, урожденной Стокалич, из дворян, получившей прекрасное образование и ставшей его надежной помощницей. Здесь следует отметить, что сам Рудольф свободно владел немецким, английским и французским языками. В том же году Абеля по линии Народного комиссариата иностранных дел направили на работу в советское консульство в Шанхае.

В июле 1926 года Рудольфа Абеля перевели в Пекин, где он проработал радистом советского дипломатического представительства вплоть до разрыва дипломатических отношений с Китаем в 1929 году. Находясь за границей, в 1927 году он становится сотрудником Иностранного отдела ОГПУ (внешняя разведка), выполняет обязанности шифровальщика резидентуры.

По возвращении из Пекина Абель в том же году направляется на нелегальную работу за кордон. В документах того периода, находящихся в его личном деле, сказано кратко: «Назначен на должность уполномоченного ИНО ОГПУ и находится в долгосрочной командировке в разных странах». Возвратился в Москву осенью 1936 года.

Рудольф Иванович Абель, Фото предоставлено автором

ВИЛЬЯМ, РУДОЛЬФ И ЕГО БРАТЬЯ

Могли ли пересечься за кордоном пути нелегалов Абеля и Фишера? Об этом официальные документы умалчивают. Но как бы то ни было, оказавшись почти одновременно в Москве и работая в Центре, они стали большими друзьями. Даже в столовую и то всегда ходили вместе. «Дядя Рудольф появлялся у нас часто. Всегда был спокоен, жизнерадостен, - вспоминала Эвелина Фишер, дочь Вильяма Генриховича. - И с отцом они общались прекрасно». В военные годы оба жили в одной небольшой коммунальной квартирке в центре Москвы.

Знакомясь с биографиями этих разведчиков, невольно приходишь к выводу, что в их судьбах было очень много общего, способствовавшего сближению. Оба были зачислены в ИНО ОГПУ в 1927 году, практически в одно и то же время находились на нелегальной работе за границей, вместе трудились в центральном аппарате разведки, а в период Великой Отечественной войны - в 4-м управлении НКВД. Оба не походили на баловней фортуны, жизнь порой обходилась с ними жестоко.

В последний день уходящего 1938 года Вильям Фишер без объяснения причин был уволен из органов госбезопасности. И лишь в сентябре 1941 года ему предложили вернуться в НКВД.

С Рудольфом Абелем все было гораздо сложнее.

Здесь уместно вспомнить его старшего брата Вольдемара. С 14 лет он плавал юнгой на судне «Петербург», затем слесарил на заводе в Риге. В декабре 1917 года стал членом РКП(б). Красноармеец, латышский стрелок, охранявший Смольный, он храбро воевал в составе Красной гвардии, сражавшейся на Пулковских высотах с наступавшими на Петербург частями генерала Краснова. Позже служил мотористом на линкоре «Гангут».

Со временем Вольдемар вырос в крупного партработника: комиссар Всероссийской чрезвычайной комиссии Кронштадской крепости, комиссар службы связи Морских сил Дальневосточной Республики, делегат XVII съезда партии. В 1934 году он был назначен начальником политотдела Балтийского государственного морского пароходства. А в конце 1937 года арестован за «участие в латвийском контрреволюционном националистическом заговоре и за шпионско-диверсионную деятельность в пользу Германии и Латвии».

События развивались стремительно. В октябре 1937 Вольдемар был исключен из партии с формулировкой «за политическую близорукость и притупление бдительности». 10 ноября его арестовывают и постановлением «двойки» (Ежов и Вышинский) от 11 января 1938 года приговаривают к высшей мере наказания. А уже 18 января Вольдемар Абель и еще 216 человек, «членов контрреволюционной латвийской националистической организации», были расстреляны. 9 мая 1957 года все они были реабилитированы.

Третий из братьев Абелей - младший Готфрид - всю жизнь провел в родном городе. Окончил университет, работал на различных рижских предприятиях, воспитывал дочерей. Сложности большой политики обошли Готфрида стороной.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА НЕВИДИМЫЙ ФРОНТ

Но вернемся к Рудольфу Абелю. Позднее в своей автобиографии он напишет: «В марте 1938 года уволен из органов НКВД в связи с арестом моего брата Вольдемара».

Настали тяжелые времена: в 38 лет - стрелок военизированной охраны, снова увольнение, затем мизерная пенсия. А дальше, как и у Вильяма Фишера, последовало предложение вернуться в НКВД. 15 декабря 1941 года майор госбезопасности Рудольф Абель вновь встал в строй, и опять - в невидимый. Он направляют в 4-е управление НКВД под начало знаменитого генерала Павла Судоплатова и назначают заместителем начальника одного из подразделений. Основной задачей 4-го управления была организация разведывательно-диверсионных операций в тылу немецких войск.

В аттестации на Рудольфа Абеля, подписанной 16 марта 1945 года, много недосказанного, понятного лишь специалистам:

«Обладает одной из специальных отраслей агентурной оперативной работы... Тов. Абель на практической работе успешно выполнял порученные ему ответственные задания... С августа 1942 года по январь 1943 года находился на Кавказском фронте в составе опергруппы по обороне Главного Кавказского хребта. В период Отечественной войны неоднократно выезжал на выполнение специальных заданий... Выполнял спецзадания по подготовке и заброске нашей агентуры в тыл противника».

За успешное выполнение оперативных заданий Рудольф Иванович Абель был награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, многими боевыми медалями, нагрудным знаком «Заслуженный работник НКВД». 27 сентября 1946 года подполковник Абель был вновь уволен из органов госбезопасности, на этот раз - по возрасту.

Дружба с семейством Фишеров оставалась неизменной. В ноябре 1948 года Фишер выехал в командировку, которой суждено было продлиться 14 лет. Рудольф Иванович не дождался возвращения своего товарища. Скончался внезапно в декабре 1955 года. Похоронили его на Немецком кладбище в Москве.

Ему так и не суждено было узнать, что арестованный Вильям Фишер выдал себя за Рудольфа Абеля, что под его фамилией Вильям Генрихович морально выиграл процесс «Соединенные Штаты против Рудольфа Ивановича Абеля». Даже уйдя из жизни, сотрудник внешней разведки Рудольф Иванович Абель помогал и своему другу, и тому делу, которому отдал всего себя без остатка.

Отец нашего героя, Генрих Маттеус Фишер, появился на свет в имении Андреевское Ярославской губернии в семье немецких подданных, работавших на местного князя Куракина. Мать легендарного агента, Любовь Васильевна Корнеева, была родом из Хвалынска, что в Саратовской губернии. Молодые супруги вели активную революционную деятельность, лично были знакомы с Кржижановским и Лениным. Вскоре об их деятельности стало известно царской охранке. Спасаясь от ареста, молодая пара политэмигрантов выехала за границу и нашла приют на северо-восточном побережье Англии, в городке Ньюкасл. Именно здесь у них 11 июля 1903-го года родился сын, которого в честь известного драматурга нарекли Вильямом.

Мало кто знает, что у Вильяма Фишера был старший брат – Гарри. Он трагически погиб летом 1921-го года на подмосковной речке Уче, спасая тонувшую девушку.

В шестнадцать лет юный Вильям сдал экзамены в Лондонский университет, однако учиться там ему не пришлось. Отец продолжал революционную деятельность, присоединился к движению большевиков. В 1920-ом году их семья вернулась в Россию, приняла советское гражданство, одновременно сохранив и британское подданство. Первое время Фишер работал переводчиком при Исполкоме Коминтерна в отделе международных связей. А через несколько лет сумел поступить в московский Институт востоковедения на индийское отделение и даже успешно окончил первый курс. Однако потом его призвали на воинскую службу.

В Гражданской войне будущему разведчику поучаствовать не довелось, однако в ряды военнослужащих Красной армии в 1925-ом году он вступил с охотой. Служить ему выпало в первом радиотелеграфном полку Московского военного округа. Именно здесь он познакомился с основами профессии радиста. На молодого юношу, сносно говорящего на английском, немецком и французском языках, обладавшего чистой биографией, имеющего природную склонность к технике, обратили внимание кадровики Объединённого государственного политического управления. В мае 1927-го года его зачислили переводчиком в иностранный отдел данной организации, находящийся в то время под контролем Артузова и занимавшийся помимо прочего внешней разведкой.

7 апреля 1927-го года состоялась свадьба Вильяма и выпускницы Московской консерватории Елены Лебедевой. Впоследствии Елена стала известной арфисткой. А в 1929-ом году у них родился ребенок, девочка, которую они назвали Эвелиной.

Через некоторое время Фишер уже работал в центральном аппарате радистом. По неподтвержденным данным в конце двадцатых состоялась его первая нелегальная командировка в Польшу. А в начале 1931-го года Вильяма отправили в Англию. Выезжал он «полулегально», под своей фамилией. Легенда была такая – попавший в Россию по родительской воле уроженец Англии рассорился со своим батюшкой и желает вместе с семьей вернуться обратно. Генконсульство Великобритании в столице России выдало британские паспорта, и семья Фишеров отправилась за границу. Спецкомандировка растянулась на несколько лет. Разведчик успел побывать в Норвегии, Дании, Бельгии и Франции. Под псевдонимом «Фрэнк» он успешно организовал секретную радиосеть, передавал радиограммы местных резидентур.

Командировка закончилась зимой 1935-го года, однако уже летом семья Фишеров снова отправилась за рубеж. В Москву Вильям Генрихович вернулся в мае 1936-го года, после чего ему поручили обучать разведчиков-нелегалов работе со средствами связи. В 1938-ом году советский шпион Александр Орлов перебежал вместе с семьей в США. Все, кто с ним работал (а среди них был и Фишер) оказались под угрозой разоблачения. В связи с этим, а может быть из-за недоверия партийного руководства к тем, кто имел связи с «врагами народа», в самом конце 1938-го года лейтенанта ГБ Фишера уволили в запас. Вильяму еще сильно повезло, во время проходивших армейских чисток с разведчиками особо не церемонились, многие из его друзей были расстреляны или брошены в тюрьмы. Первое время агенту пришлось перебиваться случайными заработками, лишь через полгода благодаря связям он сумел устроиться на авиазавод. Даже без высшего образования он с легкостью решал поставленные производственные задания. По свидетельствам работников предприятия его главным «коньком» была феноменальная память. Также разведчик обладал сверхъестественным чутьем, помогающим находить правильное решение практически любых задач. Работая на заводе, Вильям Генрихович непрестанно слал другу его отца, секретарю ЦК Андрееву, рапорты с просьбой восстановить его в разведке. Два с половиной года Фишер был «на гражданке», и, наконец, в сентябре 1941-го он вернулся в строй.

Кем же был «товарищ Рудольф Абель», под чьим именем стал всемирно известен Вильям Фишер? Известно, что он родился в Риге в 1900-ом году (то есть был на три года старше Фишера) в семье трубочиста. В Петрограде молодой латыш оказался в 1915-ом. Когда началась революция, принял сторону советской власти и добровольцем записался в Красную Армию. В годы Гражданской войны служил кочегаром на миноносце «Ретивый», воевал под Царицыном, прошел переобучение на радиста в Кронштадте и был отправлен на далекие Командорские острова. В июле 1926-го года Абель уже являлся комендантом шанхайского консульства, а позже радистом в посольстве в Пекине. ИНО ОГПУ забрала его под свое крыло в 1927-ом году, а в 1928-ом Рудольфа отправили за кордон в качестве разведчика-нелегала. До 1936-го года никаких сведений о его работе нет. Когда Абель и Фишер познакомились до конца не ясно. Ряд историков предполагает, что первый раз они встретились на задании в Китае в 1928-1929-ых годах. В 1936-ом два разведчика уже были крепкими друзьями, также дружили и их семьи. Дочь Фишера, Эвелина, вспоминала, что Рудольф Абель был спокойным, жизнерадостным мужчиной, и, в отличие от ее отца, умел находить общий язык с детьми. К сожалению, своих детей у Рудольфа не было. А его супруга, Александра Антоновна, была из дворянского рода, что сильно мешало карьере талантливого разведчика. Но настоящей трагедией оказалось известие о том, что родной брат Абеля, Вольдемар, работавший начальником политического отдела морского пароходства, был причислен к участникам латвийского контрреволюционного заговора 1937-го года. За шпионскую и диверсионную деятельность Вольдемара приговорили к расстрелу, а Рудольфа уволили из органов. Как и Фишер, Абель подрабатывал в разных местах, в том числе стрелком военизированной охраны. 15 декабря 1941-го года его вернули на службу. В личном деле можно найти упоминание о том, что в период с августа 1942-го по январь 1943-го Рудольф входил в состав опергруппы по направлению Главного Кавказского хребта и выполнял специальные задания по подготовке и заброске диверсионных отрядов в тыл противника. К концу войны в его наградном списке значился орден Красного Знамени и два ордена Красной Звезды. В 1946-ом году подполковника Абеля снова, на этот раз окончательно, уволили из органов госбезопасности. Несмотря на то, что Вильям Фишер продолжил служить в НКВД, их дружба не закончилась. Рудольф знал об отправке товарища в Америку. В 1955-ом году Абель внезапно скончался. Он так никогда и не узнал о том, что Фишер выдал себя за него и, что его имя навеки вошло в анналы разведки.

До конца войны Вильям Генрихович Фишер продолжал работать в центральном аппарате разведки на Лубянке. Многие документы о его деятельности до сих пор недоступны общественности. Известно лишь, что он 7 ноября 1941-го в должности начальника отдела связи принимал участие в обеспечении безопасности парада, проходившего на Красной площади. Как и Рудольф Абель, Вильям занимался организацией и отправкой в немецкий тыл нашей агентуры, руководил работой партизанских отрядов, преподавал радиодело в куйбышевской разведшколе, участвовал в легендарной операции «Монастырь» и ее логическом продолжении – радиоигре «Березино», руководя работой ряда советских и немецких радистов.

Операция «Березино» началась после того, как советским разведчикам удалось создать фиктивный немецкий отряд, якобы работающий в тылу СССР. В помощь им Отто Скорцени отправил более двадцати шпионов и диверсантов, и все они попались в ловушку. Операция было построена на радиоигре, которую виртуозно вел Фишер. Единственная ошибка Вильяма Генриховича и все бы сорвалось, а советские жители расплачивались своими жизнями за теракты диверсантов. До самого конца войны командование вермахта так и не уяснило, что их водят за нос. Последнее сообщение из ставки Гитлера в мае 1945-го гласило: «Помочь ничем не можем, уповаем на Божью волю».

После окончания Великой Отечественной Фишера перевели в особый резерв, постепенно начиная готовить к длительному заданию. Ему уже было сорок три года, и он обладал поистине огромными знаниями. Фишер отлично разбирался в радиоаппаратуре, химии, физике, имел специальность электрика, профессионально рисовал, хотя нигде не учился этому, знал шесть иностранных языков, замечательно играл на гитаре, писал повести и пьесы. Он был фантастически одаренным человеком: столярничал, плотничал, слесарничал, занимался шелкографией и фотографией. Уже в Америке запатентовал ряд изобретений. В свободное время решал математические задачи и кроссворды, играл в шахматы. Родные вспоминали, что Фишер не умел скучать, терпеть не мог терять время зря, был требователен к себе и окружающим, но абсолютно равнодушен к статусу человека, уважал лишь тех, кто досконально освоил свою работу. О своей профессии говорил: «Разведка – это высокое искусство…. Это творчество, талант, вдохновение».

Морис и Леонтина Коэны, с которыми Вильям Генрихович работал в Нью-Йорке, так отзывались о его личных качествах: «Невероятно высококультурный, духовно богатый человек…. В высшей степени образованный, интеллигентный, с развитым чувством достоинства, чести, обязательности и добропорядочности. Его нельзя было не уважать».

У разведчика подрастала дочка, прощаться с семьёй было очень тяжело, однако на свое главное задание Фишер поехал добровольно. Последние инструкции перед отправкой он получил лично от Вячеслава Молотова. В конце 1948-го года в Нью-Йорке в районе Бруклин в дом номер 252 на Фултон-стрит въехал никому не знакомый фотограф и художник Эмиль Гольдфус. В конце сороковых советская разведка на Западе переживала далеко не лучшие времена. Маккартизм и «охота за ведьмами» достигли своего апогея, шпионы мерещились спецслужбам в каждом втором жителе страны. В сентябре 1945-го года на сторону противника переметнулся Игорь Гузенко, шифровальщик советского атташе в Канаде. Через месяц дали показания ФБР связанные с советской разведкой представители американской компартии Бентли и Буденц. Многих агентов-нелегалов пришлось немедленно отозвать из США. Законно работавшие в советских учреждениях разведчики были под круглосуточным наблюдением, постоянно ожидали провокаций. Связь между шпионами была затруднена.

За короткое время Фишер под оперативным псевдонимом «Марк» провел огромную работу по воссозданию в Америке советской разведывательной структуры. Он сформировал две агентурные сети: Калифорнийскую, включающую разведчиков, действующих на территории Мексики, Бразилии и Аргентины, и Восточную, охватывающую все побережье США. Провернуть такое было под силу только невероятно одаренному человеку. Впрочем, Вильям Генрихович как раз и был таким. Именно Фишер через высокопоставленного работника Пентагона выяснил планы по развертыванию в Европе американских сухопутных войск в случае начала войны с Советским Союзом. Также им были добыты копии постановления Трумэна о создании ЦРУ и Совета национальной безопасности. Фишер передал в Москву подробный перечень задач, возложенных на ЦРУ, и проект о передаче ФБР полномочий по охране производства атомных бомб, подводных лодок, реактивных самолётов и прочего секретного вооружения.

Через Коэнов и его группу советское руководство поддерживало контакт с резидентами, работавшими непосредственно на секретных атомных объектах. Их связным с Москвой был Соколов, однако из-за сложившихся обстоятельств он не мог больше выполнять свою роль. Его заменил Фишер. 12 декабря 1948-го года он впервые встретился с Леонтиной Коэн. Вклад Вильяма Генриховича в доставку ценнейшей информации о создании атомного огромен. На связи у «Марка» находились самые ответственные «атомные» агенты СССР. Они были гражданами Америки, однако понимали, что для спасения будущего планеты, необходимо сохранить ядерный паритет. Также возможно, что советские ученые создали бы атомную бомбу и без содействия разведчиков. Однако добытые материалы значительно ускорили работы, удалось избежать лишних исследований, затрат времени, сил и денег, так необходимых разоренной стране.

Из рассказа Фишера о последней командировке в Штаты: «Чтобы иностранцу получить визу в США, ему нужно подвергнуться долгой, основательной проверке. Для нас этот путь был негодным. Я должен был въехать в страну как американский гражданин, вернувшийся из туристической поездки... В США издавна гордятся изобретателями, поэтому я и стал им. Придумывал и мастерил аппараты в области цветной фотографии, делал снимки, размножал их. Мои знакомые видели результаты в мастерской. Образ жизни вел скромный, не обзавелся машиной, не платил налоги, не зарегистрировался как избиратель, но, естественно, никому об этом не рассказывал. Наоборот, выступал для знакомых, как эксперт в финансовых вопросах».

20 декабря 1949-го года резидент Советского Союза Вильям Фишер был удостоен ордена Красного Знамени. А в середине 1950-го в связи с возможным раскрытием супруги Коэны были вывезены из Америки. Работа по атомному направлению была приостановлена, однако Фишер остался в Соединённых Штатах. К сожалению, нет точной информации о том, чем он занимался следующие семь лет и какие сведения добыл для нашей страны. В 1955-ом полковник попросил начальство дать ему отпуск – в Москве скончался его близкий друг, Рудольф Абель. Пребывание в столице произвело на разведчика угнетающее впечатление – большинство из тех, с кем он работал во время войны, сидели в тюрьмах или лагерях, непосредственный начальник генерал-лейтенант Павел Судоплатов находился под следствием как пособник Берии, и ему грозила высшая мера наказания. Улетая из России, Фишер сказал провожающим: «Возможно, это моя последняя поездка». Предчувствия его редко обманывали.

В ночь на 25 июня 1957-го года «Марк» снял номер в нью-йоркской гостинице «Латам». Здесь он успешно провёл очередной сеанс связи, а на рассвете к нему вломились трое агентов ФБР. И хотя Вильяму удалось избавиться от полученной телеграммы и шифра, «федералы» нашли у него некоторые предметы, имеющие отношение к разведывательной деятельности. После этого они с ходу предложили Фишеру сотрудничать с ними, избежав какого-либо ареста. Советский резидент наотрез отказался и был задержан за нелегальный въезд на территорию страны. В наручниках его вывели из номера, посадили в машину и переправили в иммиграционный лагерь в Техасе.

В марте 1954-го года в США в качестве радиста-нелегала был отправлен некто Рейно Хейханен. Данный разведчик оказался психологически неустойчивым человеком. Его образ жизни и моральные устои вызывали опасения у Фишера, который на протяжении трех лет просил Центр отозвать агента. Лишь на четвертый год его призыв был удовлетворен. В мае 1957-го года Хейханена решили вернуть. Однако, добравшись до Парижа, Рейно неожиданно направился в американское посольство. Вскоре на военном самолете он уже летел давать показания в США. Конечно, об этом почти сразу узнали на Лубянке. И почему-то не предприняли никаких мер по спасению Фишера. Более того ему даже не сообщили о происшедшем.

«Марк» сразу понял, кто его сдал. Отпираться в том, что он разведчик из СССР, не имело смысла. К счастью, настоящее имя полковника было известно лишь очень узкому кругу лиц, и Рейно Хейханен в него не входил. Опасаясь, что американцы начнут радиоигру от его лица, Вильям Фишер решил выдать себя за другого человека. Поразмыслив, он остановился на имени покойного друга Рудольфа Абеля. Возможно, он считал, что когда сведения о поимке шпиона станут известны общественности, дома смогут понять, кто именно находиться в американской тюрьме.

7 августа 1957-го года Абелю предъявили обвинение по трём пунктам: пребывание без регистрации на территории Соединенных Штатов в качестве шпиона иностранного государства (пять лет тюрьмы), заговор с целью сбора атомной и военной информации (десять лет тюрьмы), заговор с целью передачи СССР вышеупомянутой информации (смертный приговор). 14 октября в федеральном суде Нью-Йорка началось открытое слушание по делу «США против Рудольфа Абеля». Имя разведчика стало известным не только в Америке, но и по всему миру. В первый же день заседания ТАСС выступило с заявлением, что среди советских агентов нет человека по фамилии Абель. В течение нескольких месяцев, как до, так и после суда Фишера пытались перевербовать, склонить к предательству, обещая всевозможные жизненные блага. После того, как это не удалось, разведчика стали запугивать электрическим стулом. Но и это его не сломило. Он не сказал ни слова, ни выдал ни одного агента, и это был беспрецедентный подвиг в разведки. Рискуя жизнью, Фишер заявил: «Я ни при каких обстоятельствах не буду сотрудничать с правительством Соединенных Штатов и не сделаю для спасения жизни ничего, что может нанести ущерб стране». В суде с профессиональной точки зрения он держался идеально, на все вопросы о признании вины отвечал категорическим отказом, от дачи показаний отказывался. Необходимо отметить адвоката Вильяма Генриховича – Джеймса Бритта Донована, служившего в разведке в годы войны. Это был очень добросовестный и умный человек, сделавший все возможное сначала для защиты «Марка», а позже для его обмена.

24 октября 1957-го года Джеймс Донован произнёс блистательную защитную речь. Стоит привести один отрывок из нее: «…Если этот человек действительно тот, кем его считает наше правительство, то это означает, что в интересах своего государства он выполнял весьма опасную задачу. Мы отправляем с такими заданиями лишь самых умных и храбрых людей из числа военнослужащих нашей страны. Также вы знаете, что каждый, случайно познакомившийся с подсудимым, непроизвольно давал ему самую высокую оценку моральных качеств…».

В марте 1958-го года после беседы Фишера с Алленом Даллесом советскому разведчику разрешили начать переписку с семьей. Попрощавшись, директор ЦРУ сказал адвокату Доновану: «Хотел бы я иметь трёх-четырёх таких разведчиков в Москве». Однако он имел крайне скудное представление о том, кем в реальности являлся русский шпион. В противном случае Даллес бы понял, что в Советском Союзе ему достаточно всего лишь одного разведчика подобного уровня.

После долгих проволочек Министерство юстиции Соединенных Штатов разрешило Фишеру вести переписку с женой и дочерью. Она имела общий характер, о делах в семье, состоянии здоровья. Первое же письмо домой Вильям Генрихович закончил словами: «С любовью, ваш муж и отец, Рудольф», дав понять, как следует к нему обращаться. Американцам в сообщениях многое не нравилось, они справедливо предположили, что советский агент использует их в оперативных целях. 28 июня 1959-го года то же самое Министерство вынесло неконституционное решение о запрете общения Фишера с кем-либо за пределами Америки. Основание было очень простым – переписка не соответствует национальным интересам США. Однако упорная борьба Донована дала результаты, Фишеру были вынуждены разрешить общение. Уже позже в переписку вступил «немецкий кузен Рудольфа», некий Юрген Дривс из ГДР, а на самом деле сотрудник внешней разведки Юрий Дроздов. Все общение шло через Донована и адвоката в Восточном Берлине, американцы осторожничали и тщательно проверяли и адвоката, и «родственника».

Развитие событий ускорилось после того, как 1 мая 1960-го года в районе Свердловска был сбит разведывательный самолёт У-2. Его пилот, Фрэнсис Гарри Пауэрс, попал в плен, а СССР обвинила США в осуществлении шпионских действий. Президент Эйзенхауэр в ответ предложил вспомнить Абеля. В американских средствах массовой информации зазвучали первые призывы обменять Пауэрса на Рудольфа. «Нью-Йорк дейли ньюс» писала: «Совершенно точно можно сказать, что для нашего правительства Рудольф Абель не представляет ценности, как источник сведений о деятельности красных. После того как в Кремле выжмут всю возможную информацию из Пауэрса, их обмен вполне естественен…». Помимо общественного мнения на президента также оказывало сильное давление семья Пауэрса и адвокаты. Активизировалась и советская разведка. После того как официальное согласие на обмен дал Хрущев, «Дривс» и адвокат из Берлина через Донована начали торги с американцами, которые растянулись почти на два года. В ЦРУ прекрасно понимали, что разведчик-профессионал «весит» гораздо больше, чем летчик. Им удалось убедить советскую сторону освободить помимо Пауэрса, студента Фредерика Прайера, задержанного в августе 1961-го года в Восточном Берлине за шпионаж, и Марвина Макинена, находящегося в тюрьме в Киеве.

На фото он в гостях у коллег из ГДР в 1967-м году

Организовать подобные «довески» было очень непросто. Спецслужбы ГДР пошли на огромную услугу, уступив Прайера отечественной разведке.

Проведя пять с половиной лет в федеральной исправительной тюрьме в Атланте, Фишер не только выстоял, но и сумел заставить следователей, адвокатов, даже американских уголовников уважать себя. Известных факт, будучи в заключении советский агент нарисовал маслом целую галерею картин. Существуют данные, что Кеннеди забрал свой портрет и повесил его в Овальном зале.

10 февраля 1962-го года к Глиникскому мосту, разделяющему Восточный и Западный Берлин, с обеих сторон подъехало несколько автомашин. На всякий случай поблизости спрятался отряд ГДРовских пограничников. Когда по рации был получен сигнал о передачи американцам Прайера (Макинена освободили через месяц), начался главный обмен. Вильям Фишер, летчик Пауэрс, а также представители обеих сторон сошлись на мосту и закончили обговоренную процедуру. Представители подтвердили, что перед ними именно те люди, которых ждут. Обменявшись взглядами, Фишер и Пауэрс разошлись. Уже через час Вильям Генрихович был в окружении своих родных, специально прилетевших в Берлин, а на следующее утро отправился в Москву. На прощание американцы запретили ему въезжать в их страну. Однако Фишер и не собирался возвращаться.

На вопрос об основной задаче разведки Вильям Генрихович однажды ответил: «Мы ищем чужие секретные планы, обращенные против нас, для того, чтобы принять нужные контрмеры. Наша разведывательная политика оборонительного характера. У ЦРУ совсем другие способы работы – создавать предпосылки и ситуации, при которых становятся допустимы военные действия их вооруженных сил. Это управление организует восстания, интервенции, перевороты. Со всей ответственностью заявляю: мы подобными делами не занимаемся».

После отдыха и восстановления Фишер вернулся к работе в разведке, участвовал в подготовке нового поколения агентов-нелегалов, выезжал в Венгрию, Румынию и ГДР. При этом он постоянно посылал письма с просьбой освободить Павла Судоплатова, осужденного на пятнадцать лет тюремного заключения. В 1968-ом году Фишер снялся со вступительным словом в фильме «Мёртвый сезон». Ему организовывали выступления в институтах, на заводах, даже в колхозах.

Звание Героя Советского Союза Фишеру, как и многим другим разведчикам, не дали. Это было не принято, власти боялись утечки информации. Ведь Герой – это дополнительные бумаги, дополнительные инстанции, лишние вопросы.

Вильям Генрихович Фишер умер 15 ноября 1971-го на шестьдесят восьмом году жизни. Настоящее имя легендарного разведчика сразу раскрывать не стали. Написанный в «Красной Звезде» некролог гласил: «...Находясь за границей в сложных, тяжелых условиях Р.И. Абель проявлял редкостный патриотизм, выдержку и стойкость. Он награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Ленина, орденом Красной Звезды, орденом Трудового Красного Знамени и другими медалями. До последних дней оставался на боевом посту».

Вне всяких сомнений Вильям Фишер (он же Рудольф Абель) является выдающимся агентом советской эпохи. Неординарный человек, бесстрашный и скромный отечественный разведчик-интеллектуал прожил свою жизнь с удивительным мужеством и достоинством. Очень многие эпизоды его деятельности до сих пор остаются в тени. С многих дел гриф секретности давно снят. Однако некоторые истории на фоне уже известной информации кажутся рутинными, другие очень трудно восстановить целиком. Документальные свидетельства работы Вильяма Фишера распылены по куче архивных папок и собрать их воедино, восстановить все события – кропотливая и долгая работа.

Источники информации:
http://www.hipersona.ru/secret-agent/sa-cold-war/1738-rudolf-abel
http://svr.gov.ru/smi/2010/golros20101207.htm
http://che-ck.livejournal.com/67248.html?thread=519856
http://clubs.ya.ru/zh-z-l/replies.xml?item_no=5582

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Большая часть биографии Абеля до сих пор остается под грифом «секретно», но даже те факты, которые сегодня доступны, впечатляют и много сообщают о его личности.

Потомственный коммунист

Вильям Фишер (свой псевдоним он получит много позже) родился в Англии в семье русских политических иммигрантов - его отец и мать участвовали в революционном движении у себя на родине и даже были лично знакомы с Лениным. Можно сказать, преданность идеям коммунизма и вера в советскую идеологию досталось Абелю по наследству - вера, которую не сломало ни заключение в американской тюрьме, ни тяготы работы и жизни в советской России, ни возможность переметнуться на американскую сторону в поисках сытой и комфортной жизни.

Увольнение со службы

Карьера в разведке развивалась у Абеля не очень последовательно - так, после почти десяти лет службы и работы по линии нелегальной разведки в Норвегии и Великобритании, он был уволен из НКВД. Причиной послужило недоверие Берии к тем, кто имел связи с «врагами народа», конкретно с Александром Орловым, разведчиком, бежавшим в 1938 году на Запад. Одно время с ним работал и Абель. Покинув службу, он пошел работать во Всесоюзную торговую палату, а позже перешел на авиапромышленный завод, где проработал до начала Великой Отечественной войны. Конечно такая работа была не для него: интеллект Абеля требовал решения более сложных задач и куда более ответственных заданий, поэтому работая на заводе он постоянно писал рапорты партийному начальству с просьбой восстановить его в должности. И после двух с лишним лет на гражданской службе, в самом начале Второй Мировой войны ему удалось вернуться - Абель был зачислен в подразделение, занимавшееся организацией боевых разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу врага.

Радиоигра «Березино» и участие в параде

Во время Великой Отечественной войны Фишер-Абель по-полной проявил свои способности, доказав на деле правильность решения вернуть его обратно в центральный аппарат разведки. Он готовил радистов для партизанских отрядов и агентуру, посылаемую в немецкий тыл. Кроме того, Абель участвовал в стратегической операции «Березино», где отвечал за важнейшую часть - радиоигру (то есть передачи штабу противника дезинформации, якобы от лица их агентов), которую провел исключительно виртуозно. На счету Абеля и обслуживание безопасности на знаменитом

Работа в США и провал операции

После окончания Второй мировой войны Фишер получил от своего начальства сверхответственное задание - в 1948 году его направляют на ключевой участок работы внешней разведки - США. В штатах Фишер под оперативным псевдонимом «Марк» вел работу по воссозданию советской агентурной сети, а для прикрытия использовал художественную мастерскую в Бруклине. Основным направлением Абеля был сбор информации о разрабатываемой американцами атомной бомбы и передача ее нашей разведке. Абель девять лет вел разведывательную деятельность на территории США и за это время успел проделать огромную работу.
Его провал не стал следствием неосторожности или просчета, причиной послужило предательство другого советского агента, Рейно Хейханена, сдавшего Абеля американским спецслужбам.

Агентурный псевдоним

После ареста главной задачей «Марка» было избежать провокаций со стороны ФБР и сообщить Москве о своем аресте. Фишер понимал, кто его сдал, и действовал исходя из этого знания. Хейханену настоящее имя Марка было неизвестно, поэтому на допросе он выдал себя за другого советского разведчика, своего покойного друга - Рудольфа Ивановича Абеля, с которым он долгое время работал бок о бок в советской разведке. С тех пор Фишер везде проходил под его именем. Лишь в начале девяностых служба внешней разведки РФ официально сообщила, что настоящее имя советского разведчика, назвавшегося при аресте Абелем, - Вильям Генрихович Фишер.

Обмен и возвращение на родину

За сбор военной информации и шпионаж в пользу СССР Абелю грозила смертная казнь, но благодаря стараниям его адвоката Джеймса Докована, также кстати когда-то служившего в разведке, смертный приговор удалось заменить на тюремное заключение сроком тридцать два года, что в 54 года было равносильно пожизненному приговору. Но это решение суда оказалось очень дальновидным. В мае 1960 года в районе Свердловска был сбит американский самолет и его пилот Фрэнсис Пауэрс попал в плен. Под давлением общественности и семьи пилота ЦРУ согласилось обменять Пауэрса на советского агента. Важность и вес фигуры Абеля позволил американцам вернуть на родину не только сбитого летчика, но и еще двух граждан своей страны, задержанных и удерживаемых на территории Советского Союза. 10 февраля 1962 года на Глиникском мосту, разделяющим Восточный и Западный Берлин, состоялся исторический обмен.

Творческий талант

Вильям Фишер был исключительно образован и всесторонне развит не только в профессиональном, но и в культурном плане. Он знал шесть языков и даже обучал французскому своего сокамерника, разбирался в гуманитарных и естественных науках, отлично ориентировался в музыке, литературе, фотографии и живописи (неспроста прикрытием Абеля в Нью-Йорке была работа в студии). Во время своего заключения в американской тюрьме Абель также не сидел без дела - он разрабатывал свой технологический процесс шелкографического производства, решал математические задачи, готовил подробные чертежи по лучшему использованию тюремного здания и писал картины маслом. Существует даже легенда, не имеющая веских подтверждений, о том, что портрет Кеннеди, написанный Фишером в тюрьме, был подарен президенту и даже висел в овальном кабинете.

Рудольф Абель - краткая биография

Настоящее имя человека, которого считают самым выдающимся разведчиком ХХ века, Фишер Вильям Генрихович. Он родился 11 июля 1903 года в английском городе Ньюкасл-на-Тайне. Его отец, Генрих Фишер, обрусевший немец из Ярославской губернии, был убежденным марксистом, лично знавшим Ленина. Мать – Любовь Васильевна, уроженка Саратова, была его соратником по борьбе. В 1901 году царское правительство арестовало их за революционную деятельность и выслало за границу. После окончания школы Вильям сдал вступительные экзамены в Лондонский университет, но начать обучение там не успел. После прихода в России большевиков к власти его семья вернулась на родину. На правах старых членов партии его семья жила даже некоторое время на территории Московского кремля. До того как стать разведчиком, Вильям Фишер сменил множество профессий.

Сразу по приезду в Советскую Россию он некоторое время работал переводчиком в исполкоме Коммунистического интернационала, который был органом управления Коминтерна. Позже, будучи очень одаренным в художественном отношении, поступил в Высшие художественно-технические мастерские, бывшими до революции Московским училищем живописи, ваяния и зодчества. Однако проучился он там недолго и в 1924 году он стал студентом Института востоковедения. Здесь он проучился всего лишь один год и в 1925-м был призван в армию. Службу проходил в первом радиотелеграфном полку Московского военного округа, где освоил профессию радиста, умел собирать радиоприемники за короткий срок из подручных средств и считался лучшим радистом в полку. После демобилизации, не найдя себе занятия, он поступает по рекомендации в Иностранный отдел ОГПУ. С хорошей биографией, технически грамотный и свободно говорящий на иностранных языках, Фишер был идеальным кандидатом для работы разведчиком. Поначалу он исполняет хорошо знакомые ему обязанности переводчика, а потом радиста. Поскольку его родиной была Англия, руководство ОГПУ решило отправить для работы Фишера на Британские острова.

Разведчик Рудольф Абель (Вильям Фишер)

Начиная с 1930 года, он в течение несколько лет в качестве резидента советской разведки проживал в Англии, периодически выезжая в другие страны западной Европы. Исполнял обязанности радиста резидентуры, организовал тайную радиосеть, передавая радиограммы в центр от других резидентов. По поручению, которое шло от самого Сталина, ему удалось уговорить вернуться в СССР из Англии известного физика Петра Капицу, который в то время преподавал в Оксфорде. Также есть некоторые сведения, что в это время Фишер несколько раз был в Китае, где познакомился и подружился со своим коллегой из иностранного отдела ОГПУ Рудольфом Абелем, под именем которого он и вошел в историю. После того, как в начале 1938 года в США сбежал, прихватив с собой кассу НКВД, куратор резидентов в Западной Европе Александр Орлов, Вильям Фишер был отозван в СССР, поскольку ему грозило разоблачение. Недолго проработав в аппарате внешней разведки в Москве, он 31 декабря 1938 года был уволен из органов без объяснения причин и отправлен на пенсию. После увольнения Фишер устроился работать сначала во Всесоюзную торговую палату, а через полгода на авиапромышленный завод, при этом постоянно писал рапорты в ЦК с просьбой восстановить его в разведке.

Когда началась Отечественная война, о Вильяме Фишере, вспомнили, как о высококлассном специалисте и в сентябре 1941 года он был назначен на должность начальника отдела связи в центральном аппарате разведки на Лубянке. Сохранились данные о том, что он занимался обеспечением парада 7 ноября 1941 года на Красной площади в Москве. До конца войны Фишер занимается технической подготовкой радистов диверсионных групп, которые засылались в немецкий тыл, включая оккупированные Гитлером страны. Преподавал радиодело в куйбышевской разведшколе, участвовал в радиоиграх с немецкими радистами, в том числе «Монастырь» и «Березино». В последней из них, Фишер смог одурачить такого немецкого мастера диверсий как Отто Скорцени, который послал в помощь несуществующему немецкому подполью на территории СССР своих лучших людей, где их уже ждали советские спецслужбы. До конца войны немцы так и не узнали, что их ловко водили за нос. За свою деятельность в годы Отечественной войны был награжден орденами Ленина и Отечественной войны I степени.

Деятельность Рудольфа Абеля в США

В послевоенные годы, когда началось «холодное» противостояние с западными странами, было решено использовать многогранный талант Фишера для получения информации по американскому атомному проекту. В 1948 году он под служебным псевдонимом «Марк», был отправлен на нелегальную работу в США, имея при себе американский паспорт на имя литовца Эндрю Кайотиса. Уже будучи в Америке, сменил легенду и начал выдавать себя за немецкого художника Эмиля Роберта Гольдфуса. Проживал в Нью-Йорке, где осуществлял руководство советской агентурной сетью на территории США, имея для прикрытия фотоателье в Бруклине. Его подчиненные действовали независимо от советской резидентуры с легальным прикрытием – дипломатов, сотрудников консульств. У Фишера для связи с Москвой была отдельная система радиосвязи. В качестве агентов-связных, у него была знаменитая впоследствии супружеская пара Мориса и Леонтины Коэнов. Ему удалось создать советскую шпионскую сеть не только на территории США, но и в странах Латинской Америки – Мексике, Бразилии, Аргентине. В 1949 году за получение важных данных, касающихся американского атомного эксперимента «Манхеттен», Вильям Фишер был награжден орденом Красного Знамени. Им была добыта информация о создании в США Центрального Разведывательного Управления и Совета национальной безопасности, с подробным перечнем задач, возложенных на них.

В 1955 году Фишер на несколько месяцев вернулся в Советский Союз, когда умер его близкий друг Рудольф Абель. Его карьера разведчика закончилась 25 июня 1957 года, когда он был арестован агентами ФБР в нью-йоркской гостинице «Латам». Фишера сдал его напарник – радист Рейно Хейханен под псевдонимом «Вик». Поскольку его отзывали в СССР, где он мог попасть под репрессии, Рейно решил не возвращаться и сообщил все, что знал о советской агентурной сети американским спецслужбам. Рейно был известен только псевдоним Фишера, поэтому Фишер при аресте выдал себя за своего покойного друга Рудольфа Абеля. Этим он страховал себя, что американцы не будут вести радиоигру от его имени и давал понять в Москву, что он не предатель. В октябре 1957 года в федеральном суде Нью-Йорка начался открытый судовой процесс против Фишера-Абеля, в котором он был обвинен в шпионаже, его имя стало известным не только в США, но и во всем мире. Он категорически отказался признать вину по всем пунктам обвинений, отказался от дачи показаний в суде и отверг все предложения американской стороны о сотрудничестве. В ноябре 1957 года Фишер был приговорен к 32 годам тюрьмы, наказание отбывал в одиночной камере в Атланте. С марта 1958 года ему разрешено было вести переписку со своей семьей, которая осталась в Советском Союзе.

1 мая 1960 года над Свердловском был сбит американский разведывательный самолет У-2. Пилотировавший его летчик Фрэнсис Гарри Пауэрс попал в плен. Начались длительные советско-американские переговоры об обмене шпионами. 10 февраля 1962-го года на Глиникскому мосту, между Восточным и Западным Берлином состоялась процедура обмена. Поскольку американцы хорошо представляли уровень агента Фишера, кроме Гарри Пауэрса советской стороне пришлось передать также еще и Фредерика Прайера и Марвина Макинена – студентов, осужденных в СССР за шпионаж. После своего возвращения, Фишер продолжил работу в центральном аппарате разведки. Выступил в качестве консультанта при создании советского фильма о разведчиках «Мёртвый сезон», где были экранизированы факты его собственной биографии. Умер 15 ноября 1971 года. В 2015 году в Самаре на доме, где он жил во время войны, была установлена памятная табличка. В том же году, в Голливуде вышел фильм «Шпионский мост» режиссера Стивена Спилберга, повествующий об истории жизни Вильяма Фишера от момента ареста и до обмена.

О Рудольфе Абеле рассказывает бывший заместитель начальника Первого главного управления (разведка) КГБ СССР, консультант Службы внешней разведки России генерал-лейтенант Вадим КИРПИЧЕНКО.

- Вадим Алексеевич, вы были с Абелем лично знакомы?

Слово "знакомы" - самое точное. Не более. Встречались в коридорах, здоровались, обменивались рукопожатиями. Вы же учтите разницу в возрасте, да и работали мы на разных направлениях. Я знал, конечно, что это "тот самый Абель". Думаю, в свою очередь, Рудольф Иванович знал, кто я, мог знать должность (на тот момент - начальник африканского отдела). Но, в общем, у каждого - свой участок, по профессиональным делам мы не пересекались. Это было в середине шестидесятых. А потом я уехал в загранкомандировку.

Позднее, когда Рудольфа Ивановича уже не было в живых, меня неожиданно отозвали в Москву и назначили начальником нелегальной разведки. Тогда я получил доступ к вопросам, которые вел Абель. И оценил по достоинству - Абеля-разведчика и Абеля-человека.

"Мы про него до сих пор не все знаем..."

В профессиональной биографии Абеля я бы выделил три эпизода, когда он оказал стране неоценимые услуги.

Первый - военных лет: участие в операции "Березино". Тогда советская разведка создала фиктивную немецкую группировку полковника Шорхорна, якобы действующую у нас в тылу. Это была ловушка для немецких разведчиков и диверсантов. В помощь Шорхорну Скорцени сбросил более двадцати агентов, всех захватили. Операция строилась на радиоигре, за которую отвечал Фишер (Абель). Он провел ее виртуозно, командование вермахта до самого конца войны так и не поняло, что их водят за нос; последняя радиограмма из ставки Гитлера Шорхорну датирована маем 45-го, звучит примерно так: мы больше не можем вам ничем помочь, уповаем на волю Божью. Но вот что важно: малейшая ошибка Рудольфа Ивановича - и операция была бы сорвана. Дальше эти диверсанты могли оказаться где угодно. Понимаете, как это опасность? Сколько бед для страны, сколько наших солдат поплатились бы жизнью!

Дальше - участие Абеля в охоте за американскими атомными секретами. Возможно, наши ученые создали бы бомбу и без помощи разведчиков. Но научный поиск - это затрата сил, времени, денег... Благодаря таким людям, как Абель, удалось избежать тупиковых исследований, нужный результат был получен в кратчайшее время, мы просто сберегли разоренной стране немалые средства.

Ну и конечно, - вся эпопея с арестом Абеля в США, судом, тюремным заключением. Рудольф Иванович тогда реально рисковал жизнью, при этом с точки зрения профессиональной держался безупречно. Слова Даллеса, что он хотел бы иметь в Москве трех-четырех таких же людей, как этот русский, комментариев не требуют.

Конечно, я называю самые известные эпизоды работы Абеля. Парадокс в том, что немало других, очень интересных, и сейчас остаются в тени.

- Засекречены?

Не обязательно. Гриф секретности со многих дел уже снят. Но есть истории, которые на фоне уже известной информации смотрятся рутинно, неброско (а журналисты, понятно, ищут что поинтересней). Что-то уже просто трудно восстановить. Летописец-то за Абелем не ходил! Сегодня документальные свидетельства его работы распылены по множеству архивных папок. Свести их воедино, реконструировать события - кропотливая, долгая работа, у кого дойдут руки? Жаль только, что когда нет фактов - появляются легенды...

- Например?

Мундир вермахта не носил, Капицу не вывозил

Например, мне приходилось читать, что в войну Абель работал в глубоком немецком тылу. На самом деле, на первом этапе войны Вильям Фишер был занят подготовкой радистов для разведгрупп. Потом участвовал в радиоиграх. Он тогда состоял в штате Четвертого (разведывательно-диверсионного) управления, архивы которого нуждаются в отдельном изучении. Максимум что было - одна-две заброски в партизанские отряды.

- В документальной книге Валерия Аграновского "Профессия: иностранец", написанной по рассказам другого знаменитого разведчика, Конона Молодого, описана такая история. Юного бойца разведгруппы Молодого сбрасывают в немецкий тыл, вскоре его хватают, приводят в деревню, там в избе - какой-то полковник. Он брезгливо смотрит в явно "левый" аусвайс, слушает сбивчивые объяснения, потом выводит арестованного на крыльцо, дает пинка под зад, швыряет аусвайс в снег… Через много лет Молодый встречает этого полковника в Нью-Йорке: Рудольф Иванович Абель.

Документами не подтверждается.

- Но Молодый…

Конон мог обознаться. Мог что-то рассказать, а журналист его не так понял. Могла быть сознательно запущенная красивая легенда. В любом случае Фишер мундир вермахта не носил. Только во время операции "Березино", когда в лагерь Шорхорна сбрасывались с парашютом немецкие агенты и Фишер их встречал.

- Еще одна история - из книги Кирилла Хенкина "Охотник вверх ногами". Вилли Фишер во время командировки в Англию (тридцатые годы) был внедрен в лабораторию Капицы в Кембридже и способствовал выезду Капицы в СССР...

В Англии Фишер тогда работал, но к Капице не внедрялся.

- Хенкин дружил с Абелем...

Он путает. Или придумывает. Абель был удивительно ярким и многогранным человеком. Когда видишь такого, когда знаешь, что разведчик, но не знаешь толком, чем занимался, - начинается мифотворчество.

"Я скорее приму смерть, чем выдам известные мне секреты"

Он отлично рисовал, на профессиональном уровне. В Америке имел патенты на изобретения. Играл на нескольких инструментах. В свободное время решал сложнейшие математические задачи. Разбирался в высшей физике. Мог буквально из ничего собрать радиоприемник. Столярничал, слесарничал, плотничал... Фантастически одаренная натура.

- И при этом служил в ведомстве, которое не любит огласки. Не жалел? Мог состояться как художник, как ученый. А в результате… Стал известен из-за того, что провалился.

Абель не провалился. Его провалил предатель, Рейно Хейханен. Нет, я не думаю, что Рудольф Иванович жалел о приходе в разведку. Да, не прославился как художник или ученый. Но, по-моему, работа разведчика гораздо интереснее. Такое же творчество, плюс адреналин, плюс напряжение ума... Это особое состояние, которое очень трудно объяснить словами.

- Кураж?

Если хотите. В конце концов, в свою главную командировку - в США Абель поехал добровольно. Я видел текст рапорта с просьбой направить на нелегальную работу в Америку. Заканчивается примерно так: я, скорее, приму смерть, чем выдам известные мне секреты, свой долг готов исполнить до конца.

- Какой это год?

- Уточняю вот почему: во многих книгах про Абеля сказано, что в конце жизни он испытывал разочарование в прежних идеалах, скептически относился к тому, что видел в Советском Союзе.

Не знаю. Мы не были настолько близки, чтобы брать на себя смелость оценивать его настроения. Работа наша к особой откровенности не располагает, дома жене и то лишнего не скажешь: исходишь из того, что квартира может прослушиваться - не потому, что не доверяют, а просто в порядке профилактики. Но я бы не преувеличивал... После возвращения из США Абелю организовывались выступления на заводах, в институтах, даже в колхозах. Никакого ерничества над советской властью там не звучало.

Вы еще вот что учтите. Жизнь у Вильяма Фишера была непростая, хотел бы разочароваться - поводов хватало. Не забывайте, в 1938 году он был уволен из органов и очень болезненно это перенес. Очень многих друзей посадили или расстреляли. Он столько лет проработал за границей - что мешало перебежать, затеять двойную игру? Но Абель - это Абель. Думаю, он искренне верил в победу социализма (пусть даже не очень скорую). Не забывайте - выходец из семьи революционеров, людей, близких к Ленину. Вера в коммунизм была впитана с молоком матери. Конечно, умный человек, он все подмечал.

Помню разговор - то ли Абель говорил, то ли кто-то в его присутствии, а Абель соглашался. Речь шла о перевыполнении планов. План не может перевыполняться, потому что план - это план. Если перевыполняется - значит, или посчитали неверно, или разбалансировка механизма. Но это не разочарование в идеалах, скорее конструктивная, осторожная критика.

- Умный, сильный человек в советское время постоянно выезжает за рубеж. Он же не мог не видеть, что там живут лучше…

В жизни не бывает только черного или только белого. Социализм - это бесплатная медицина, возможность дать образование детям, дешевое жилье. Именно потому, что Абель бывал за рубежом, он знал цену и таким вещам тоже. Хотя, не исключаю, многое могло его раздражать. Один мой коллега чуть не стал антисоветчиком, побывав в Чехословакии. Он примерял в магазине обувь, и вдруг рядом с ним присел с ботинками тогдашний чехословацкий президент (кажется, Запотоцкий). "Понимаешь, - рассказывал приятель, - глава государства вот так спокойно, как все, идет в магазин и меряет туфли. Его все знают, но никто не суетится, обычное вежливое обслуживание. Ты такое у нас можешь представить?" Думаю, что и у Абеля похожие мысли мелькали.

- Как Абель жил здесь?

Как все. У меня жена тоже работала в разведке. Раз заходит потрясенная: "В буфете сосиски выкинули, знаешь, кто в очереди передо мной стоял? Абель!" - "Ну и что?" - "Ничего. Взял свои полкило (больше в одни руки не дают), пошел довольный". Уровень жизни - нормальный средне-советский. Квартира, скромная дача. Насчет машины - не помню. Не бедствовал, конечно, все-таки полковник разведки, приличная зарплата, потом пенсия - но и не роскошествовал. Другое дело, что ему и не требовалось много. Сыт, одет, обут, крыша над головой, книги... Поколение такое.

Без Героя

- Почему Абелю не дали звание Героя Советского Союза?

Тогда разведчикам - тем более живым, находившимся в строю - Героя вообще не давали. Даже люди, добывшие американские атомные секреты, Золотые Звезды получили лишь в конце жизни. Причем Героев России, их уже новая власть награждала. Почему не давали? Боялись утечки информации. Герой - это дополнительные инстанции, дополнительные бумаги. Может привлечь внимание - кто, за что? Лишние люди узнают. Да и просто - ходил человек без Звезды, потом его долго не было, появляется со Звездой Героя Советского Союза. Есть соседи, знакомые, неизбежен вопрос - с чего бы? Войны же нет!

- Абель пытался писать мемуары?

Однажды написал воспоминания о своем аресте, пребывании в тюрьме, обмене на Пауэрса. Что-то еще? Сомневаюсь. Слишком многое пришлось бы открывать, а в Рудольфа Ивановича въелась профессиональная дисциплина, о чем можно говорить, о чем нет.

- Зато про него написано невероятно много - и на Западе, и у нас, и при жизни Абеля, и сейчас. Каким книгам верить?

Я редактирую "Очерки внешней разведки" - профессиональная деятельность Рудольфа Ивановича там отражена точнее всего. А личные качества? Читайте "Незнакомцы на мосту" его адвоката в США Донована.

- Не соглашусь. Для Донована Абель - железный русский полковник. А вот Эвелина Вильямовна Фишер, дочь, вспоминает, как отец спорил с матерью из-за грядок на даче, нервничал, если перекладывали бумаги в его кабинетике, довольно насвистывал, решая математические уравнения. Кирилл Хенкин пишет про задушевного друга Вилли, который идейно служил советской стране, а в конце жизни думал о перерождении строя, интересовался диссидентской литературой…

Так все же мы - с врагами одни, с домашними - другие, в разное время - разные. О человеке надо судить по конкретным делам. В случае Абеля - делая поправку на время и профессию. Но такими, как он, любая страна во все времена гордиться будет.

Справка

Абель Рудольф Иванович (настоящее имя - Фишер Вильям Генрихович). Родился в 1903 г. в Ньюкасл-на-Тайне (Англия) в семье русских политэмигрантов. Отец - из семьи обрусевших немцев, рабочий-революционер. Мать также участвовала в революционном движении. За это супруги Фишер в 1901 г. были высланы за границу и осели в Англии.

В 16 лет Вилли успешно сдал экзамен в Лондонский университет. В 1920 г. семья вернулась в Москву, Вилли работал переводчиком в аппарате Коминтерна. В 1924 г. поступил на индийское отделение Института востоковедения в Москве, однако после первого курса был призван в армию, зачислен в радиотелеграфный полк. После демобилизации поступил на работу в НИИ ВВС РККА, в 1927 г. был принят в ИНО ОГПУ на должность помощника уполномоченного. Выполнял секретные задания в европейских странах. По возвращении в Москву ему было присвоено звание лейтенанта госбезопасности, что соответствовало воинскому званию майора. В конце 1938 г. без объяснения причин уволен из разведки. Работал во Всесоюзной торговой палате, на заводе. Неоднократно обращался с рапортами о восстановлении его в разведке.

В сентябре 1941 г. зачислен в подразделение, занимавшееся организацией диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу фашистских оккупантов. В этот период особенно близко сдружился с товарищем по работе Рудольфом Ивановичем Абелем, чьим именем впоследствии назовется при аресте. По окончании войны вернулся на работу в управление нелегальной разведки. В ноябре 1948 г. было принято решение направить его на нелегальную работу в США для получения информации об американских атомных объектах. Псевдоним - Марк. В 1949 г. за успешную работу награжден орденом Красного Знамени.

Чтобы разгрузить Марка от текущих дел, в помощь ему в 1952 г. был направлен радист нелегальной разведки Хейханен (псевдоним - Вик). Вик оказался морально и психологически неустойчивым, пил, быстро опустился. Через четыре года было принято решение о его возвращении в Москву. Однако Вик сообщил американским властям о своей работе в советской нелегальной разведке и выдал Марка.

В 1957 г. Марк был арестован агентами ФБР. В те времена руководство СССР заявляло, что наша страна "не занимается шпионажем". Для того чтобы дать Москве знать о своем аресте и о том, что он не предатель, Фишер при аресте назвался именем своего покойного друга Абеля. В ходе следствия категорически отрицал свою принадлежность к разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки американских спецслужб склонить его к сотрудничеству. Приговорен к 30 годам заключения. Наказание отбывал в федеральной тюрьме в Атланте. В камере занимался решением математических задач, теорией искусства, живописью. 10 февраля 1962 г. обменен на американского пилота Фрэнсиса Пауэрса, осужденного советским судом за шпионаж.

После отдыха и лечения полковник Фишер (Абель) работал в центральном аппарате разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. Умер от рака в 1971 г. Похоронен на Донском кладбище в Москве.

Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и многими медалями.