Аника Воин или Оника – один из богатырей русской былинной поэзии, а именно персонаж былины о борьбе смерти с жизнью, озаглавленного "Прение живота со смертью", и еще одного духовного славянского стиха об Анике-воине. Эти былины опубликованы в сборниках Варенцова и Киреевского. Аника отличается громадной силой и вместе с тем представляется в древнерусской песне нечестивцем, разоряющим город и церкви, поругающим святые образа, "облатынившим святую веру". В былине встречается эпизод о сумках, которых Аника, подобно Святогору, не мог поднять. Об Анике Воине писал Жданов: "К литературной истории русской былевой поэзии" (Киев, 1881 год); рецензия о ней А. Н. Веселовского опубликована в Журнале Министерства народного просвещения, (май, 1884 год).

Встречается в песнях про Анику Воина еще один богатырь Малафей, иначе называемый Молофер, имеющий свое происхождение от библейского персонажа Олоферн.

Картина художника Виктора Королькова

Аника Воин

Жил на земле храбрый человек Аника-воин.
Много Аника по земле походил,
И много Аника войны повоевал,
И много Аника городов раззорял;
Много Аника церквей растворивши,
И много Аника лик Божиих поругавши,
И много Аника святые иконы переколовши;
Много Аника христианские веры облатынил.
Добирается Аника до начального граду Ерусалиму,
И хочет Аника начальной град Ерусалим раззорити,
И соборную церкву растворити,
И хочет лик Божий поругати,
И святые иконы хочет переколоти,
И где на воздусе гробница пребывала,
Где демьян-ладан из кадила вон не выходит,
И где горят свечи неугасимы.
И поехал Аника домою,
Садился Аника на доброго коня,
И поехал Аника в чистое поле погуляти,
Начальной град Ерусалим раззоряти.
До половины пути начального граду Ерусалима не доехал.
При пути, при дороге Анике же чудо объявилось.
У чуда ноги лошадины,
У чуда тулово зверино,
У чуда буйна голова человечья.

На буйной главе власы до споясу.
На то же Аника удивился,
И тому же Аника рассмехнулся.
«Скажи ты мне, чудо, проповедай:
Царь ли ты, царевич, король ли ты, королевич,
Али ты русская могучая удалая поляница?»
Анике же смерть проглаголила:

Я не царь, не царевич, не король, королевич,
Я и не русская могучая удалая поленйца.
Я – гордая смерть сотворенна,
От Господа Бога попущенна
По твою, по Аникину, душу.
Хочу тебя, Аника, искосити,
На мать на сырую землю поразити».

Аника на то же удивился,
Аника тому же рассмехнулся.
«Я прежде про смерть слыхом не слыхал
И видом не видал,
А теперя я пред собою ее вижу.
Сказали мне про смерть,–
Страшна, грозна и непомерна.
Я этою смерти не боюся:
На главу палицу боевую воздыму
И тебя, смерть, я ушибу
И на мать на сырую землю поражу».
И Анике же смерть проглаголила:
«Ты, храбрые человек Аника-воин!
Жил на земле сильной могучий Святигор-богатырь,
Жил на земле сильной могучий Молофер-богатырь,
Жил на земле сильной могучий и Самсон-богатырь:
И те мне, смерти, покорилися,
И те мне, смерти, поклонилися;
А ты же, храбрые человек Аника-воин,
И не хошь ты мне, смерти, покоритися,
И не хошь ты мне, смерти, поклонитися».

Аника на то же не взирает,
И палицу боевую на главу воздымает,
И хочет смерть ушибити,
На мать на сырую землю поразити.
И смерть вынимала пилы неувидймы
И подпилила у Аники в руцах и в нозях становные жилы
У Аники в стременах резвые нозе подогнулись,
У Аники белые руцы опустились,
У Аники бело лицо помрачилось,
У Аники очи ясные помутились,
Аники буйна глава долой с плеч покатилась,
И яко пьяныя Аника на коне зашатался.
Упал же храбрые человек Аника-воин
На мать на сырую землю.

«Ты, гордая мать сотворённа,
От Господа Бога попущённа!
Дай ты мне веку на двадцать лет
И домою дай уехать:

И много в дому у меня житья-бытья,
Много злата и серебра.
Я расточу свою казну
По церквам, по монастырям
И по нищеей братии.
Хочу своей душе пользы получити
На втором суду, на пришествии».

Анике же смерть проглаголила:
«Ты, храбрые человек Аника-воин!
Твоя казна не трудовая,
Твоя казна пороховая,
И Свят Дух дохнёт,–
Твоя казна прахом пройдет, провалится,
И не будет твоей душе пользы
И на втором суду, на пришествии».
Плачет, рыдает храбрые человек Аника-воин,
Он смерть матерью родною называет:
«Ты, гордая мать сотворённа!
От Господа Бога попущённа!
Дай ты мне веку на десять лет,
Домою дай уехать.
Я поеду в дом-от свой, побываю,
У меня в дому много житья-бытья,
Много злата и серебра;
Я с тобою бы казной поделился –
Что тебе надобно, то с меня возьми».

Анике же смерть проглаголила:
«Ты, храбрые человек Аника-воин!
Мрут на земле цари и царевичи,
Мрут на земле короли и королевичи,
Мрут на земле сильны и богаты,
И все православные христиане;
И те бы мне казной поделялись.
Кабы мне со всякого человека казны брати,
Была бы у меня гора золотая накладена
От востоку солнцу и до западу».

Плачет, рыдает храбрые человек Аника-воин,
Он смерть матерью родною называет:
«Ты, гордая мать сотворённа,
От Господа Бога попущённа!
Дай ты мне веку на три года,
Домою дай уехать.
Я поеду в свой-от дом, побываю,
У меня в дому житья-бытья много,
Много злата и серебра;
Я состроил бы тебе соборную церкву,
Я спишу твой лик на икону
И поставлю твой лик в Божию церкву на престоле;
И станут к тебе съезжаться цари и царевичи,
Короли и королевичи, сильные и богатые
И все православные христиане.
Станут на тебя Богу молиться
И станут тебе местны молебны служити,
Частой канун говорити,
И станут тебя украшати каменьями драгоценными».

Анике смерть же проглаголила:
«Ты, храбрые человек Аника-воин!
Неможно мне строить соборную церковь,
Неможно мой лик писать на иконах,
Неможно мне стоять во Божьей церкви на престоле
И неможно на меня Богу молиться,
Неможно мне местны молебны служити,
Частой канун говорити,
И неможно меня украшати каменьями драгоценными».

Плачет, рыдает храбрые человек Аника-воин,
Он смерть матерью родною называет:
«Ты, гордая мать сотворённа,
От Господа Бога попущённа!
Дай ты мне веку на единый час, на единую минуту
Я поеду в дом-от свой, побываю,
У меня в дому есть отец и мать,
Есть и малые дети,
Есть молодая жена,
Есть и сродники и приятели.
Я с отцом бы, со матерью простился,
Я попросил бы великое благословленье
И благословил бы я своих малых деток,
И простился бы со "своей молодой женой
И со сродниками и с приятелями».

Анике смерть же проглаголила:
«Ты, храбрые человек Аника-воин!
Нет у меня, у смерти, ни отца и ни матери,
Нет и малыих деток,
Нету и молодой жены,
Нет ни сродников, ни приятелев.
Меня Господь возлюбил
И по земле попустил:
Я всякого раба вознимаю,
Я всякого раба воскошаю;
Я где раба застигаю,
Я тут раба воскошаю:
Хоть во чистыим поле,
Хоть на синиим море,
Хоть в темныим лесе,
Хоть при пути, при дороге
Я тут раба и воскошаю;
Где тужат, плачут, –
Тут мне, смерти, и праздник».
Сослал Господь по Аникину душу
Двух ангелов, двух архангелов;
И вынули Аникину душу сквозь рёбер, костей,
И не честно, не хвально и не радушно.

Посадили Аникину душу на копиё
И вознесли Аникину душу вельмы высоко,
И возрынули Аникину душу во тьму глыбоко,
В муку вечную, в палящий огонь.
Славен Господи Бог прославился,
И велика его милость Господня!

Аника-воин и Смерть

Жил-был Аника-воин; жил он двадцать лет с годом, пил-ел, силой похвалялся, разорял торги и базары, побивал купцов и бояр, и всяких людей. И задумал Аника-воин ехать в Ерусалим-град церкви Божии разорять, взял меч и копье и выехал в чистое поле - на большую дорогу. А навстречу ему Смерть с острою косою. «Чтоза чудище! - говорит Аника-воин, - царь ли ты, царевич, король ли, королевич?» - «Я не царь-царевич, не король-королевич, я твоя смерть - за тобой пришла!» - «Не больно страшна: я мизинцем поведу, - тебя раздавлю!» - «Не хвались, прежде Богу помолись! Сколько ни было на белом свете храбрых могучих богатырей, - я всех одолела. Сколько побил ты народу на своем веку! - и то не твоя была сила, то я тебе помогала».

Рассердился Аника-воин, напускает на смерть своего борзого коня, хочет поднять ее на копье булатное; но рука не двигается. Напал на него великий страх, и говорит Аника-воин: «Смерть моя, Смерточка! Дай мне сроку на один год!» - Отвечает Смерть: «Нет тебе сроку и на полгода». - «Смерть моя, Смерточка! Дай мне сроку хоть на три месяца». - «Нет тебе сроку и на три недели». - «Смерть моя, Смерточка! Дай мне сроку хоть на три дня». - «Нет тебе сроку и на три часа». И говорит Аника-воин: «Много есть у меня и сребра, и золота, и каменья драгоценного; дай сроку хоть на единый час - я бы роздал нищим все свое имение». Отвечает Смерть: «Как жил ты на вольном свете, для чего тогда не раздавал своего имения нищим? Нет тебе сроку и на единую минуту!» Замахнулась смерть острою косою и подкосила Анику-воина: свалился он с коня и упал мертвый.

Аника-воин и Смерть

Стих об Анике-воине начинается таким изображением Смерти:

Едет Аника через поле,

Навстречу Анике едет чудо:

Голова у него человеческа,

Волосы у чуда до пояса,

Тулово у чуда звериное,

А ноги у чуда лошадиные.

В тексте лубочной картины Аника называет Смерть бабою: «Что ты за баба, что за пьяница! (намек на высасывание ею крови) аз тебя не боюсь и кривыя твоея косы и оружия твоего не страшусь». Кроме косы, Смерть является вооруженною серпом, граблями, пилою и заступом:

Вынимает пилы невидимые,

Потирает ею (ими) по костям и жилам -

Аника на коне шатается

И смертные уста запекаются.

На лубочных картинках Смерть рисуется в виде скелета, с косою в руках; коровью смерть (чуму) крестьяне наши представляют безобразною, тощею старухою, в белом саване, и дают ей косу или грабли.

(А. Афанасьев )

ВОИН КОРОЛЕВЫ С рассветом следующего дня драгуны выстроились двумя длинными рядами во дворе замка от каменной парадной лестницы до подъемного моста, готовые сопровождать королевскую чету в Престё.Рассказывали, что король на заре получил какие-то важные известия,