Социальная структура средневекового общества была не слишком разнообразной. Большую часть, во все периоды Средневековья, составляли крестьяне – колоны, вилланы, литы, сервы. Все эти категории крестьян в большей или меньшей степени зависели от землевладельца. В темные века это было почти 90% всего населения. В разные периоды Средних веков от 7 до 9% насчитывалось монахов, солдат, ремесленников, чиновников, торговцев, слуг. Высшие слои общества, состоящие из феодалов, дворян и высшего духовенства не превышали 1.5 – 2%.

В более поздние периоды количество средних слоев возрастает до 20-25% за счет крестьянства, которое, соответственно снижается до 80-75%. Но увеличившийся количественно средний слой подвергается существенному расслоению. Значительно возрастает количество наемных работников. Средневековье отличало очень жесткое социальное расслоение. Положение человека в средневековом обществе определялось по рождению, и преодолеть барьеры родового сословия было практически невозможно. Если из крестьянского сословия еще была вероятность выбиться в ремесленники, солдаты или монахи, то о том, чтобы попасть в высший слой, не было и речи. Средневековое общество практически не допускало смешанных браков. При заключении брачных союзов учитывались, в первую очередь интересы общины, цеха или гильдии. Единственная возможность для простолюдина подняться выше по социальной лестнице была церковная карьера, но это были единичные случаи. Около 1000 г. западная литература начала описывать христианское обще­ство по трехчастной схеме, сразу же получившей признание. «Троякий люд» - священники, воины, крестьяне - составлял общество. Трехчастная схема символизировала социальную гармонию. С одной стороны, она была призвана закрепить подчиненность трудящихся двум другим классам, с дру­гой - делала воинов защитниками церкви и религии, тем самым подчиняя их священникам. В позднее Средневековье во Франции эта схема стала ос­новой деления на духовенство, дворянство и третье сословие. Со второй половины XII в. трехчаст­ная схема общества разрушается и усту­пает место более сложной и гибкой.

19. Демографические процессы в эпоху средневековья и нового времени: содержание, социальные последствия.

Городское население было очень пестрым по составу как в социальном, так и в этническом плане. Число горожан увеличивалось в большей степени за счет миграции, а не путем естественного прироста, что объясняется плохими гигиеническими условиями и высоким уровнем смертности. Города привлекали амбициозных людей, поскольку статус даже простого горожанина был намного выше статуса крестьянина. Постепенно доступ в городскую общину в качестве полноценных граждан (имеющих право на городские привилегии) стал более сложным.

В средневековом городе были представлены все слои общества. Здесь проживали представители светских и духовных феодалов, но основную массу составляли купцы; ремесленники, как свободные, так и несвободные; вассалы городского сеньора, которые выполняли административные обязанности (вершили суд, собирали подати). Со временем различия между социальными группами сглаживаются, а освобождение от сеньориальной зависимости приводит к сплочению городской общины через приобретение определенных прав и обязанностей.

В средневековом городе сложилось три основных слоя: патрициат, бюргерство (не вошедшие в патрициат ремесленники и торговцы), городской плебс (подмастерья, ученики, мелкие ремесленники, нищие).

Слой бюргерства (от нем. burg - ‘крепость, город’) в XI в. составляли жители западноевропейского города, горожане. В XII-XIII вв. это были полноправные горожане, обладавшие достаточным имущественным цензом, чтобы платить налоги и пошлины, выставлять при необходимости вооруженное ополчение. Кроме того, бюргер должен был владеть определенным земельным наделом, позднее - домом или его частью. В XIV-XV вв. к сословию бюргеров относятся наиболее богатые горожане. Во Франции получил распространение синонимичный термин - буржуа, в Италии - пополаны.

Городская верхушка, патрициат, возглавила управление. Она представляла собой замкнутую наследственную группу, состоящую из крупных землевладельцев и купцов, которая пополнялась за счет разбогатевших ремесленников. Совет города, бургомистр или мэр, судебная коллегия (эшевены) выбирались только из среды патрициата; они же были представителями города во внешних сношениях. В быту патриции стремились подражать рыцарству: они поддерживали родовую солидарность, заводили гербы и строили замки, старались породниться с феодальной знатью и получить посвящение в рыцари. Однако городской патрициат принципиально отличался от подлинных феодалов, так как основу его благосостояния составляли торговля, ростовщичество, откуп прав на сбор пошлин. В элиту города можно было попасть, не обладая большим состоянием, а имея лишь громкое имя и хорошую репутацию. Городская иерархия учитывала древность рода, поэтому именитые горожане тщательно хранили свои родословные. Высокую репутацию и уважение сограждан давали и определенные профессии, например юриста.

Различия между патрициями и ремесленниками были достаточно четкими, и если в борьбе с городскими сеньорами ремесленники поддерживали патрициев, то уже в XIV в. между ними начинаются столкновения: мастера из богатых цехов выступают за право участвовать в политической жизни города.

Еще одной важной социальной группой являлись чужестранцы. Как правило, это были богатые купцы и высококвалифицированные ремесленники, которые формировали обособленные этнические и земляческие общины. В предместьях Лондона осели большие группы ремесленников из Франции, Фландрии, Италии, Германии, а в скандинавских, восточно-балтийских, западнославянских и венгерских городах - выходцы из Германии.

Другую социальную группу представляли интеллектуалы.

Уже с XII в. усилиями бюргерства в городах открываются школы и университеты. Само понятие университет появилось в 1221 г. в Париже для обозначения общины парижских преподавателей и студентов. С 1154 г. ведет свою историю университет Болоньи, специализировавшийся на подготовке юристов. В XIII в. создаются университеты в Париже, Оксфорде, Кембридже, Монпелье, Неаполе, Лиссабоне.

Многочисленную прослойку в средневековом городе составляли маргиналы: люди иного вероисповедания, чужаки, проститутки, палачи, живодеры, очистители городских клоак, нищие. Одни из них придавали городу некий колорит, другие были необходимы, но проживали в изоляции. Как правило, эти люди обозначали себя определенным знаком.

Средневековье различало такие понятия, как бедняк и нищий. Первое состояние стремились преодолеть, второе было профессиональным выбором. Сбором милостыни занимались продолжительное время, приобретая специальные навыки. Нищие настолько прочно вошли в социальную структуру города, что создавали свои корпорации и даже облагались налогом. Власти издавали специальные уставы, которые регламентировали жизнь и деятельность этой группы горожан.

Еще один маргинальный слой составляли публичные женщины; они содержались в специальных домах под надзором палача, которому вносили плату за защиту. Постепенно отношение к проституции становилось все более терпимым. Этим ремеслом разрешалось заниматься по причине бедности, но не ради удовольствия. Проститутки должны были покрывать голову платком или вуалью обычно красного или желтого цвета либо носить особое платье, но им запрещалось носить пояса и украшения, как у других горожанок.

Палач, представитель самой презренной профессии в городе, не имел имени, жил изолированно, рядом с площадью, на которой происходили казни. В число маргиналов также попадали банщики, брадобреи, лекари и знахари. Именно в бане, которая подчас оказывалась и увеселительным заведением, можно было получить медицинскую помощь. Поскольку в Средневековье все то, что было связано с больным телом, кровью, трупами, считалось нечистым, профессии банщика и знахаря гоже признавались нечистыми.

Но, конечно, лицо средневекового города определяли ремесленники и торговцы.

При изучении средневекового города неиз­бежно возникает проблема социальной струк­туры его населения. Аспектов у этой проблемы много. Главный из них: кто же они, средне­вековые горожане, откуда взялось городское население, в чем его экономическая и со­циальная специфика? Затронуты и другие воп­росы: имущественная и социальная дифферен­циация в среде горожан и в то же время инте­грация различных элементов и групп в со­словие горожан, полноправие и неполноправие внутри городской массы и т. д. Из кого же состояло городское население? Из разнородных элементов: из купцов, первоначально живших в обособленных поселениях, которые в Германии именовались «вик»; из ремесленников свобод­ных и несвободных, зависимых от феодала, сеньора города; из вассалов городского сеньора, из его слуг, выполнявших различные адми­нистративные обязанности - они вершили суд, собирали подати с населения, их называли ми-нистериалами. Большинство горожан перво­начально составляли несвободные крестьяне, ремесленники, беглый сельский люд (бежавшие от своих прежних господ). Большая часть зе­мель, на которых работали крестьяне, к XI в. принадлежала феодалам. Крестьян, чья жизнь была особенно тяжела, называли во Франции -сервами, а в Англии - вилланами. Во время не­прерывных междоусобных войн крестьяне ис­кали защиты у соседнего сеньора или монастыря. Найдя могущественного покровителя, крестья­нин вынужден был признать свою зависимость от него, передать ему в собственность свой зе­мельный надел. Зависимый крестьянин продол­жал вести хозяйство на прежнем своем наделе, но за пользование им господин требовал ис­полнения барщины и уплаты оброков. Власть феодала над крестьянином проявлялось не только в том, что тот работал на барщине и платил оброк, он был лично подвластен фео­далу, землевладелец судил его в своем суде, крестьянин не имел право без позволения своего господина переселиться в другую мест­ность. Однако, несмотря на поземельную и личную зависимость от феодала, крестьянин не был абсолютно бесправен. Сеньор не мог каз­нить его, согнать с надела (если тот выполнял свои обязанности), продать или обменять без земли и отдельно от семьи. Огромную роль в жизни средневековых людей играл обычай, ко­торый соблюдали как крестьяне, так и сеньоры. Размеры оброка, виды и продолжительность барщинных работ не менялись из поколения в поколение. То, что было раз и навсегда уста­новлено, считалось разумным и справедливым. Сеньоры не могли по своей воле увеличить крестьянские повинности. Сеньоры и крестьяне были нужны друг другу: одни были «всеоб­щими кормильцами», от других трудовой люд ждал защиты и покровительства. В средние века все население Европы дели­лось на три группы - три сословия (входящие в три сословия люди обладали разными пра­вами и обязанностями). Служители церкви (свя­щенники и монахи) составляли особый слой населения - духовенство, считалось, что оно руководит духовной жизнью людей - забо­тится о спасении душ христиан; рыцари защи­щают страну от чужеземцев; крестьяне и горо­жане занимаются сельским хозяйством и ре­меслом. Тот факт, что на первом месте стояло духо­венство, вовсе не случаен, ведь главным для средневекового европейца были его отношения с Богом, необходимость спасения своей души после окончания земной жизни. Духовенство располагало своей собственной церковной иерар­хией и дисциплиной, а также суммой при­вилегий, резко отделивших его от светского мира. Служители церкви в целом были обра­зованнее рыцарей и, тем более, крестьян. Почти все ученые, писатели и поэты, художники и музыканты той эпохи были духовными лицами; они же часто занимали высшие государст­венные должности, оказывая влияние на своих королей. Духовенство делилось на белое и чер­ное, или монашество. Первые монастыри - общины монахов - появились в Европе уже после падения Западной империи. Монахами в основном становились глубоко верующие хрис­тиане, желавшие посвятить свою жизнь исклю­чительно служению Богу. Они давали обеты (обещания): отказаться от семьи, не жениться и не выходить замуж; отказаться от имущества, жить в бедности; беспрекословно подчиняться настоятелю монастыря аббату (в женских монастырях - аббатисе), молиться и трудиться. Многие монастыри владели обширными зем­лями, которые обрабатывали зависимые кре­стьяне. При монастырях часто возникали школы, мастерские по переписке книг, библиотеки; мо­нахи создавали исторические летописи (хро­ники). В средние века монастыри были центрами образования и культуры. Второе сословие составляли светские фео­далы, или рыцарство. Важнейшими занятиями рыцарей были война и участие в военных со­стязаниях - турнирах; досуг рыцари прово­дили на охоте и на пирах. Обучение письму, чтению и математике не было обязательным. В средневековой литературе описаны правила достойного поведения, которым должен был следовать каждый рыцарь: быть беззаветно пре­данным Богу, верно служить своему сеньору, заботиться о слабых и беззащитных; соблюдать все обязательства и клятвы. В действитель­ности рыцари далеко не всегда следовали пра­вилам чести. Во время войн они часто творили всяческие бесчинства. Феодалы жили в крепких каменных замках (в одной только Франции их было около 40 тысяч). Замок окружал глубокий ров, проникнуть внутрь можно было только при опущенном подъемном мосте. Над стенами замка высились оборонительные башни, глав­ная - донжон, состояла из нескольких этажей. В донжоне находилось жилище феодала, пир­шественный зал, кухня, помещение, где хра­нились припасы на случай длительной осады. В замке, кроме феодала, жили его семья, воины и слуги. Основную массу населения Европы в сред­ние века составляло крестьянство, проживав­шее в небольших деревнях по 10-15 дворов в каждой. Крестьяне пытались высвободиться от гнета феодалов путем участия в крестовых по­ходах, паломничества, бежали в леса, в воз­рождавшиеся и рождающиеся города. Они могли реально освободиться, лишь убежав в города . Таким образом, большинство из них и освобождались от личной зависимости. В этом мы можем убедиться, читая статью 2 из го­родского права города Гослара, дарованного императором Фридрихом II в 1219 году: «Если же какой-либо чужак войдет в этот город для проживания и пребудет в нем год и день так, что никто не обвинит и не уличит его в сер­вильном состоянии, да возрадуется он свободе, являющейся общим достоянием других горо­жан, а после смерти никто да не посмеет предъявлять в отношении его претензии как к своему серву» . Городской человек, ремес­ленник или купец, переставал быть крепост­ным, если ему удавалось прожить в городе определенный срок. Он уже не чувствовал над собою гнета помещичьего режима . Го­родской воздух становился волшебным, и делал крепостного свободным. Только в городе, само­стоятельно занимаясь ремеслом или торговлей, крестьянин получал возможность развивать свою деятельность. Но эта свобода не была абсолютной свободой. Эта была свобода от феодально-поместного гнета. Городской сеньор все же облагал горожан, но это обложение, уже не могло поглотить всей массы прибавочного труда ремесленников и всей торговой прибыли купцов. На экономической почве складывался и сплачивался новый, прежде феодализму неве­домый социальный слой - горожане. В рамках господствующего класса - сословия феодалов, в свою очередь, действовали более или менее крупные сословия, принадлежность к которым обеспечивала определенный социальный статус.

С.М. Стам указывает что горожане были очень неоднородным слоем. Но их объединяла общая заинтересованность в наибольшей сво­боде развития городского товарного производ­ства и обмена. Объективность данной социаль­ной общности реализовалась в коммунальной борьбе, в выработке городского права. Го­родское право фиксируется в источниках как привилегия. Но, как могло быть иначе в об­ществе, где право составляло монополию феодального класса, а все прочие были бес­правны? Горожанам, естественно, приходи­лось отвоевывать свои права и фиксировать их, так сказать, в порядке исключения. Но это были не привилегий господ, а завоевание угне­тенных. Городское право впервые в феодаль­ном обществе нарушало юридическую монопо­лию феодалов и защищало интересы просто­людинов, давало им гражданское полнопра­вие. Н.А. Хачатурян обращает внимание на го­родские корпорации и отмечает, чтобы реали­зовать свою способность трудиться, ремеслен­ник должен был войти в состав цеховой орга­низации, объединяющей ремесленников данной специальности и стремящейся к монополии на производство. Внутри цеха он был вынужден подчиняться цеховым установлениям с харак­терными для них эгалитарными тенденциями, которые можно рассматривать как своеобраз­ное проявление внеэкономического принужде­ния цеховой организации по отношению к своим членам.

Цех не единственный вид общинной орга­низации в городе. Наиболее близкой по при­роде к нему формой являлась купеческая гиль­дия - объединение купцов с определенной дис­циплиной, общим капиталом и общей собст­венностью в виде страхового фонда и склад­ских помещений. Даже союзы подмастерьев -организации, связанные уже с категорией сред­невекового труда, с общей кассой взаимопо­мощи, контролем за условиями труда и дис­циплиной, - отдали дань средневековой кор­поративности. Следует назвать, наконец, и саму городскую общину в целом, в рамках которой реализовалось единство мелких профессио­нальных корпораций (цехов, гильдий) или более крупных социальных групп (патрициата, бюргерства) и формировалась социальная общ­ность горожан.

История собственно городской общины, на­конец, которую можно наблюдать в смене веду­щих сил городской общины и форм управле­ния, а также изменениях в статусе полнопра­вия, ставшего постепенно достоянием весьма узкого круга лиц, не только владеющих не­движимостью, но и имеющих доступ к город­скому управлению, отразит глубинные сдвиги в усложняющейся по мере развития феодализма социальной структуре городского сословия .

Городская община скорее выглядит единой и сплоченной, когда речь заходит о ее на­сущных экономических, социальных и полити­ческих интересах. Главным противником, глав­ной опасностью был сеньор, все остальное отступало в тень и обнаруживалось редко . В экономическом отношении новое сословие было более всего связано торгово-ремесленной деятельностью. Обычно городское сословие отождествляется с понятием «бюргерство». Словом «бюргер» в некоторых странах Европы первоначально обозначали всех городских жителей. Позднее «бюргер» стал применяться только для полноправных горожан.

Города нигде не играли в средние века такой громадной политической роли, как в Италии, и нигде размах их торговых сношений не был так велик, как именно в этой стране. К тому же не только возникновение, но и расцвет итальян­ских городов относился к более раннему вре­мени, чем в других западноевропейских стра­нах. Однако различные итальянские города сильно отличались друг от друга и по своей экономике, и по своей социальной структуре.

Одни из этих городов (Венеция, Генуя, Пиза) в течение всего средневековья играли главным образом роль крупнейших торговых центров и занимались преимущественно внешней торгов­лей. В то же время рост ремесленного произ­водства в городах Средней и Северной Италии увеличивал потребность в рабочих руках, занятых в городском ремесле, а следовательно, в притоке населения из деревни в город. Но это могло стать возможным лишь путём разрыва феодальных пут личной зависимости крестьян от феодалов. Между тем, хотя в XII - первой половине XIII в. среди крестьянства Северной и Средней Италии имелось большое число лично свободных держателей - либелляриев, значи­тельная часть крестьян продолжала ещё оста­ваться несвободной (сервы, маснадерии).

Освобождение крестьян, которое в широких масштабах происходило во второй половине XIII в. в Средней Италии, выражалось в личном освобождении крестьян за выкуп, без земли. С конца XI в. группы лично свободного крестьян­ства начали создавать так называемые сельские коммуны, имевшие самоуправление и своих выборных должностных лиц. Эти сельские ком­муны возникли в тот период, когда города в своей борьбе против сеньоров поддерживали стремление крестьян к независимости от фео­далов. Но после победы над собственными сеньорами города стали подчинять себе сель­ские коммуны и отменять их самоуправление. Они захватывали общинные угодья сельских коммун, а богатые горожане скупали крестьян­ские наделы. К концу XIII в. во Флоренции уже резко обозначились различные слои горо­жан с прямо противоположными интересами. Купцов, менял и ростовщиков, объединённых в семь «старших цехов» - называли «жирный народ». Члены младших цехов, их подмастерья и городское плебейство составляли большин­ство населения Флоренции, их называли - «то­щий народ».

Проблема социальной структуры города Южной Италии весьма сложна. Социальный и хозяйственный облик городов определялся мно­жеством тесно связанных между собой факторов, как общеевропейских, так и специфических для данного региона. Патрициат больших городов Адриатического побережья - Бари, Бриндизи, Трани - принимал даже в XII - начале XIII в. активное участие в торговле с Византией и дру­гими странами Средиземноморья. Другой сфе­рой деятельности, дававшей патрициату боль­шую прибыль, было кредитное дело. Нередко отдельные лица или компании совмещали мор­скую торговлю с судными операциями. Другая часть патрициата была более тесно связана с королевской властью, чем торгово-ростовщическая: из этих семей выходили долж­ностные лица, игравшие ведущую роль во внутриполитической жизни города - баюлы, катепаны и многочисленные судьи. Рыцари имелись лишь в отдельных патрицианских родах, и это не меняло социального облика верхней страты. Норманны осели в городах в небольшом числе; между тем именно они со­ставляли до анжуйского завоевания основной костяк рыцарства. Городское же рыцарство отличалось своеобразием не только по своим занятиям.

Несколько иным был социальный строй боль­ших городов, расположенных на Тирренском побережье. Если исключить Амальфи (тор­говцы которого расселились по другим го­родам, образуя там целые колонии), купцы портов Салерно, Неаполя, Гаэты в XII в. мало участвовали во внешней торговле. Отчасти по этой причине нобилитет, был здесь более замкнутым. В XIII в. члены знатных городов начинают сравнительно широко использовать типично городские источники дохода: они владеют лавками и товарными складами, под­час сдают дома и торговые помещения в аренду. Прибыль, получаемая знатным лицом от лавок и домов, иногда служит объектом дарения церкви . Основную часть среднего слоя городского населения составляли ремес­ленники. Увеличивавшееся в это время отста­вание ремесла Юга от Северной и Средней Италии в первую очередь объясняется хозяй­ственной политикой норманнских королей, и особенно Фридриха II, оказывавших покрови­тельства венецианским, генуэзским и пизан-ским купцам, которые доставляли сюда ремес­ленные изделия и вывозили зерно и другие сельскохозяйственные продукты. В городах Кампании - Неаполе, Салерно - ремесленники часто передавали профессию по наследству и были тесно связаны между собой, поселяясь на

Литература одной улице или вокруг одной церкви. Даже в крупных городах жило немало мелких собственников, занимавшихся обработкой своих земель, которые были расположены недалеко от города. Многие из этих собственников по мере ослабления городского хозяйства и увели­чения фискального гнета беднели и вливались в гетерогенную пеструю массу городского плебса - чернорабочих, грузчиков, поденщиков. Как видим, это были люди разного общественного положения. Но со временем эти различия сгла­живаются, и создается, хотя и в имуществен­ном отношении разношерстное, но по-своему единое население, связанное общими правами и обязанностью взаимопомощи, подобно тому, как это было в сельской крестьянской общине.

Наконец, горожане использовали труд зави­симых людей, а также рабов в основном для домашних работ. Даже в XIII в. их было не мало, особенно в Бари - главном рынке рабов, захваченных на балканском полуострове. Рабов включали в состав приданого, передавали по завещанию наследникам, отдавали в залог при получении ссуды. В XIII в., когда сузилась возможность заниматься в городе ремеслом или найти выгодное занятие, приток сельских жите­лей в крупный город уменьшился. Исключение составил Неаполь, превращенный Карлом I в столицу королевства. После Анжуйского завое­вания множество мелких и средних городов было роздано в качестве феодов сподвижникам Карла I, что значительно повлияло на их даль­нейшую судьбу. Но и характер большого го­рода, положение отдельных слоев его населе­ния претерпели заметную трансформацию. На­чалась аграризация города, связанная с вступ­лением экономики Южной Италии в длитель­ную полосу упадка.

В течение первых полутора столетий социальная структура общества была двойственной. Коренные жители, бывшие римские граждане, жили по законам уже не существующего государства, сохраняли свои социальные и частично политические (на уровне местного самоуправления) институты. У пришельцев-германцев началось структурирование рыхлой племенной организации: выделяются король и его приближенные, родовая знать, постоянная дружина, члены которой имели более высокий социальный статус, чем другие воины.

Постепенно общество двигалось по направлению к достижению внутреннего единства. Германцы приняли католицизм, что сблизило их с римлянами, были отменены запреты на германо-римские браки, появилось законодательство, в одинаковой степени обязательное для исполнения и римлянами, и германцами. Германцы начинают платить налоги, чего ранее не делали, а римляне - служить в армии, куда прежде их допускали только в исключительных случаях. Окончательно о достижении обществом внутреннего единства можно говорить в VI - VII вв.

Примерно в это же время начался процесс установления более прочных связей между королем и дружинниками. Если последние по традиции получали за службу боевого коня, оружие и угощение на пирах, то теперь им передается земля. Новая практика была вызвана к жизни действием следующих факторов: 1) исчерпанием земельного фонда, бывшего в распоряжении короля, и затруднением в связи с этим раздачи земель на правах аллода; 2) переходом при формировании войска от пешего народного ополчения к тяжеловооруженным конным отрядам, показавшим свою высокую эффективность в сражениях с арабами.

Именно тяжеловооруженные конники и начали получать от короля за свою службу земельные пожалования в пожизненное владение - бенефиции. Бенефициарий мог быть лишен земли в случае акта фелонии, т.е. уклонения от выполнения своих обязанностей. После смерти бенефициария земля возвращалась к прежнему владельцу, но могла быть и передана сыну умершего при условии отдельной присяги и выполнения отцовской службы. С течением времени бенефициариев начали заводить себе и магнаты.
Новая форма землевладения не сразу стала пользоваться доверием у бенефициариев. С этим связано их стремление поправить за счет полученных земель хозяйственное положение своих аллодов.

Если высшие слои общества приобретали внутреннюю иерархию, основанную на личной службе и получении за нее бенефиций, то низшие слои формировали относительно однородную группу зависимого крестьянина. Средний слой - аллодисты - размывался: часть из них переходила в разряд бенефициариев, часть попадала в поземельную или личную зависимость от магнатов или церкви.

Средневековье - эпоха классификации. В эпоху Высокого Средневековья страсть определять всякому явлению его место в Божьем мире достигла вершины, но и до того, уже в каролингскую эпоху, когда феодальное общество только формировалось, люди стремились упорядочить окружавший их мир. Теологи составляли описания небесной иерархии, во главе которой стоял Бог, а ниже располагались различные категории ангелов (каждая категория получала при этом точное описание). Разумеется, подобной участи не избежали и сами люди. Всевозможные учебники, наставления, грамматики средневековых учителей донесли до наших дней самые разнообразные описания современного им общества. Роднит эти описания в первую очередь страсть разложить все и вся по полочкам. Рассмотрим в общих чертах, по каким именно признакам средневековый человек определял свое место в мире.
Во-первых, человечество делилось на христиан и язычников. Это основная разграничительная линия, которую западноевропейская цивилизация неукоснительно проводила с тех пор, как христианство стало единственной религией. Это разделение человек Средневековья ощущал особенно остро. С одной стороны, язычники, не чтящие закона Христова, были обречены на муки ада. Так что к язычникам можно было относиться как к животным, и убийство их не только не считалось грехом, но иногда и открыто поощрялось. С другой стороны, всякий христианин обязан был следовать заветам Господа и нести язычникам свет истинной веры. Одни становились миссионерами и проповедовали
христианство словом. Другие - их было большинство - уповали на меч и огонь. В Скандинавии ревнители новой веры нередко прибегали к страшным пыткам, заставляя язычников принимать христианство. Грех, который они совершали, пытая человека, был в глазах этих миссионеров ничтожен: во-первых, язычник не человек, во-вторых, крещение есть величайшее благо, позволяющее язычнику стать членом христианского мира и обрести надежду на спасение.
Христиане также делились на католиков («правильных» христиан) и на «греков», чья вера в глазах западноевропейской цивилизации недалеко ушла от язычества. Страшный разгром, учиненный крестоносцами в Константинополе в 1204 году, - наглядное тому подтверждение.
Но и внутри себя мир христианского Запада не переставал делиться. Первая граница отделяла светских лиц от духовных. К духовенству относилось все священство, монашество и церковная знать - от епископов, правящих паствой в городах, до римской курии, верхушки церковной организации.
В светском обществе средневековой Европы выделялось три основных сословия: дворянство, свободные и сервы. Принадлежность к тому или иному сословию определялась в первую очередь происхождением человека, причем наследование сословия шло в разных случаях по-разному. Если дворянином мог считаться тот, чей отец принадлежал к дворянству, то в двух других сословиях положение человека определялось по сословной принадлежности его матери. Переход в благородное сословие был возможен, как видим, почти исключительно для женщин - если они выходили замуж за дворян (впрочем, это случалось нечасто).

Рис. 233 [Илл. - Три сословия. Книжная миниатюра. (История Европы, стр. 126 рис. 2)]
Дошедшие до нашего времени тексты средневековых законов определяют меру ответственности человека за те или иные проступки, также основываясь на его происхождении. И было бы по меньшей мере неверно утверждать, будто к дворянам законы были во всем снисходительны. Во Франции, например, дворянин, присужденный к выплате штрафа, платил в двадцать раз больше, чем заставили бы заплатить за такое же преступление простолюдина. Дворянин мог лично наказать обидчика из неблагородного сословия - но если во время военного похода его подчиненный из неблагородного сословия совершал какой-либо проступок, ответственность за этот проступок нес сам дворянин. Разумеется, дворяне в средневековом обществе пользовались огромным количеством привилегий. Например, только они (да еще церковь) в эпоху Раннего Средневековья имели право покупать земельные наделы. Выплачивать долг дворянин мог в два-три раза дольше, чем неблагородный, на суд он мог прислать вместо себя представителя. Но короли, еще со времен Меровингов понимавшие необходимость держать дворян в узде и обеспечивать себе поддержку и среди неблагородных, стремились по возможности ограничивать юридические свободы дворянства.