Д’Артаньян из ГРУ
Об авторе: Елена Михайловна Кузнецова - крайне бестолковая журналистка.
В годы холодной войны каждый гражданин Советского Союза за границей был своеобразным лицом, представителем того народа, которого Европа остерегалась, к которому присматривалась настороженно. А как же иначе, если СССР рассматривался иностранцами как некая «империя зла», как позже открыто назовет Советский Союз один из американских президентов, Рональд Рейган. Естественно, под прикрытием официальной, зачастую торговой, должности везде следовали и другие представители - сотрудники Главного разведывательного управления (ГРУ) ВС СССР.
ВИЗИТ ГОСТЯ
Как-то в Париж на очередное заседание ЮНЕСКО в головной штаб организации был приглашен министр иностранных дел Украинской ССР. Высокому гостю, как и положено, был выделен сопровождающий. К министру прикрепили офицера ГРУ, работавшего вторым секретарем посольства. Возложенная на него миссия был не очень сложной - присматривать за делегатом, исполнять его указания, быть переводчиком и оказывать любое другое содействие на время пребывания того в столице капиталистической Франции. Чтобы не отвлекать от исполнения действительно важных заданий опытных разведчиков, выбрали сотрудника, который не особо отличался высокими моральными и профессиональными качествами, но был способен проявлять необходимую услужливость, и потому, когда речь зашла о кратком визите украинского министра, сомнений у руководства не возникло, кого назначить в сопровождение. Характер у прибывшего был, как говорили, скверноват, поэтому один не слишком приличный товарищ должен вполне составить достойную компанию себе подобному - так тихонько посмеивались в коридорах посольства.
От посольства СССР каждый день в гостиницу отправлялась машина представительского класса, за рулем которой сидел офицер. Министр нигде не оставался один. Сессии ЮНЕСКО, прогулки по городу или магазинам - везде его сопровождали, забирали, отвозили, привозили обратно в гостиницу. Офицер был его тенью и личным помощником. Согласно программе они должны были посетить основные достопримечательности, ведь министр иностранных дел, приехав с визитом на очередное заседание по вопросам образования, науки и культуры, не мог проигнорировать мировое культурное наследие, которым обладала Франция.
А она встретила министра стройным силуэтом Эйфелевой башни, бесценными коллекциями парижских музеев, грандиозным Версалем и дивными творениями Жюля Ардуэн-Мансара, созданными для Людовика XIV, «короля-солнца». Роскошные версальские сады Андре Ленотра в стиле барокко, с бесконечным кружевом каналов, клумб и каскадов фонтанов, украшенных изящными фигурами, должны были поразить советского гостя своей красотой и богатством, как и всех, кто вступал на их территорию еще много столетий назад. В течение продолжительной прогулки по Версалю министр едва произнес пару слов. Его взгляд иногда оживлялся, когда мимо, весело смеясь, проходили молодые французские модницы в легких открытых платьях и в возмутительно коротких шортах. Он задумчиво оглядывал тщательно подстриженные лужайки и газоны, надолго задержался у скульптурной композиции, представляющей бога Аполлона в своей колеснице и со свитой, а затем поинтересовался у сопровождавшего его сотрудника, где можно заказать такую же, «себе на дачу». Побывал он и в усадьбе Мальмезон, когда-то служившей резиденцией Наполеона и Жозефины, но единственное, что немного привлекло внимание скучающего министра, так это скабрезные подробности любовной истории знаменитых супругов.
Старые дубы и каштаны Медонского леса, которые, возможно, были свидетелями прогулок Мольера, Ренуара или Мане, министра и вовсе не заинтересовали. Может быть, он вообще отказался бы от прогулки, но его спутник вовремя упомянул о том, как и на какое зверье здесь охотились когда-то французские короли. Этот факт министра заинтересовал, и с той минуты они обсуждали охоту, которую тот очень любил, его коллекцию ружей и разнообразную дичь. Конечно, будучи в некотором отдалении от официоза и посторонних глаз, они могли позволить себе расслабиться и пропустить пару-другую стаканчиков вина в ближайшей таверне или кафе. Французское вино легкое, крепкий закаленный организм советского чиновника воспринимает его в больших количествах, да еще если и положительный собеседник рядом, то веселое застолье из тихого предместья Медон можно перенести в парижскую гостиницу и интересную беседу продолжить там, как говорится, без лишних ушей. По дороге в Париж они оба прислушивались к заманчивому глухому постукиванию бочков винных бутылок, десяток которых, упакованный в хрустящую бумагу заботливой рукой хозяина медонской таверны, ожидал своей участи на заднем сиденье посольской машины.
ЧЕСТЬ. ДОСТОИНСТВО. ОТВЕРТКА
Приятная беседа была продолжена в номере отеля министра, бокал следовал за бокалом, различия в возрасте и статусе растворились в белом вине, затем в красном, потом этот букет дополнил коньяк из бара отеля, потом симпатичная молоденькая горничная занесла еще один графин. А может, она была и вовсе не симпатична и совсем не молода, а может быть, вообще страшна, как всадник Апокалипсиса или твоя теща...
Обсуждение переросло в спор, спор - в ожесточенную дискуссию. Вопрос, который столкнул лбами чиновника и сотрудника ГРУ, был столь серьезен, что вызвал гнев украинского политика. Зычным голосом, словно с трибуны, с каждой минутой все более распаляясь и срываясь на крик, он несвязно указывал офицеру краткие, но весьма емкие направления, куда того не отправляли с самого училища даже самые строгие командиры. Чиновник не осознавал уже, что находится не в родных стенах своего кабинета, и гулкое эхо отдается вовсе не от высоких потолках его министерства, и смотрели на него вовсе не влюбленные глаза верных подчиненных, а налитые кровью глаза опасно пьяного и жутко злого военного.
Войдя в раж, министр приснял свой дорогой ботинок и резким движением запустил его «с ноги» в сидевшего напротив оппонента. Глянцевый ботинок пришелся тому точно в лоб. Офицер вскочил и, перевалившись меж бутылок через журнальный столик, кинулся к обидчику. Нисколько не испугавшись, наоборот, воодушевленный метким попаданием, министр повернулся к офицеру широкой частью своего тазобедренного сустава, как бы заслонившись от возможной атаки, и, довольно пыхтя, пытался уже сильно нескоординированными движениями стянуть с ноги и другой. Кто знает, что он собирался с ним сделать, может, вспомнил байку о Хрущеве и так же собирался стукнуть по столу или решил им отколотить зазнавшегося подчиненного, но не успел. Ловкий выпад и прекрасная, острая швейцарская отвертка гладко, как в масло, глубоко вонзилась в мягкую ягодицу министра. Тот замер, неуклюже повернулся, как щенок за своим хвостом, пытаясь понять, что же произошло. Наш герой попытался вернуть свою собственность. Он ухватился за отвертку и, споткнувшись, повис на ней всем своим весом. Подняться он не мог, последние силы были брошены на рывок возмездия. Его жертва дернулась, и инструмент остался у него в руках. Еще один толчок в ране вызвал, видимо, еще большее повреждение мягких тканей, вид собственной крови отрезвил, сквозь затуманенный спиртными парами мозг скользнула мысль, что был явно нанесен какой-то вред, и, наконец, появилась боль. Офицер не удержался и в объяснительной, из которой и стали известны подробности этого эпизода, описал крик министра как «свинячий визг». А отвертка так, всегда при нем. Мало ли что, разведчик должен быть всегда вооружен.
Рев министра, возрастающий по мере того, как растекающаяся по заду боль преодолевала алкогольно-анестезирующий барьер, разносился все дальше по этажу фешенебельной гостиницы. Прибежал администратор, паника среди постояльцев, в срочном порядке прибывают представители посольства. Скандал удалось быстро замять, по крайней мере гостей отеля вполне удовлетворила компенсация в виде дорогого шампанского и легенда о кошмарном сне, поднявшем советского гостя в холодном поту и ставшем причиной столь ужасного крика. Ах, эти странные дикие, очень дикие иностранцы.
ДИПЛОМАТ С ДУШКОМ
Финал этой истории в тот период был вполне предсказуем. Поутру офицеру, все еще помятому и еще не протрезвевшему, припомнили прошлые деяния, уведомили, что группа разбора по данному проступку собрана и его немедленно отзывают из командировки обратно в Москву. Была создана специальная комиссия, опрошены свидетели, зафиксированы показания потерпевшего, акт расследования подшит в архив, дело офицера закрыто. Сам он был экстренно, хоть и без особого шума, уволен из ГРУ. Что касается «наколотого» министра, то в ту пору высокому руководству в Министерстве иностранных дел СССР в лице Андрея Громыко, бросавшего все силы на трудные советско-американские переговоры по контролю над гонкой вооружений, на фоне нарастающего обострения отношений между двумя странами было явно не до последствий отельных экзерсисов чиновника.
И забылась бы эта история, если бы не имела она неожиданного продолжения. В коридорах управления начала ходить новость, мол, всем известный парижский д’Артаньян, которого выгнали из ГРУ и уволили из Вооруженных сил, каким-то образом сумел попасть на работу в Министерство иностранных дел и, более того, даже сделать там очень приличную карьеру. Новость пришла из достоверных источников, тогда представители управления сидели и в МИДе, и в других ответственных ведомствах, поэтому сомневаться в информации никто не стал. Дальше больше: говорили, что он уже дорос до должности советника и руководством МИДа принято решение направить его в Швейцарию заместителем полномочного представителя Советского Союза.
Солидная должность рядом с весьма уважаемым руководителем, Зоей Васильевной Мироновой, постоянным представителем СССР в Европейском отделении ООН в Женеве, в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР.
Зоя Васильевна слыла дамой сильной, даже жесткой, аппарат у нее был большой, в основном люди профессиональные, опытные экономисты, журналисты, юристы, специалисты, свободно владеющие иностранными языками. Ни у кого не возникло и тени сомнения: скорее всего МИД просто не в курсе того, что произошло. Дабы предотвратить скандал и весьма вероятное повторение парижской истории, генерал-майор Михаил Лялин вызвал дело из архива, еще раз ознакомился с делом бывшего сотрудника и в срочном порядке поручил подготовить доклад в ЦК КПСС. Документ содержал характеристику и настоятельные рекомендации не выпускать бузотера за рубеж. Далекий от интриг правительственного синклита, Михаил Амосович искренне верил, что тем самым он не только предотвратит скандал, сохранив облик советского дипломата, но и избавит Зою Васильевну, человека высоких принципов и порядочного, от лишней головной боли, которую ей частенько доставляли хулиганства детей чиновников, волею высокопоставленных пап оказавшихся за границей.
Документ был подготовлен и за подписью начальника Главного разведывательного управления направлен в ЦК КПСС. Докладывают о данном документе на секретариате ЦК КПСС. Ведет заседание секретарь ЦК КПСС, член Политбюро ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов. Принципиальный и непреклонный Суслов был главным идеологом партии. Под его контролем долгие годы находились не только Министерство культуры, Гостелерадио, все творческие союзы и общественные организации, цензура, печать, он курировал и политуправление Советской армии и ВМФ.
Возможно, именно потому, что все решения принимал только он сам, Суслов резко отрицательно воспринял рекомендации начальника ГРУ. Он читал доклад, поджав узкие губы, а затем спросил: «И кто такой этот товарищ Ивашутин?»
Ответственный работник аппарата не уловил жестких ноток в голосе Суслова. Ну как же, Михаил Андреевич, это начальник Главного разведывательного управления, генерал армии, человек крайне обстоятельный, не стал бы беспокоить уважаемых членов секретариата по пустякам. Суслов отбросил доклад в сторону и сухо произнес: «Передайте Ивашутину: пусть не выеживается». Свидетели утверждали, что секретарь ЦК КПСС использовал более крепкое выражение, но, как бы то ни было, на этом вопрос был закрыт. И поехал д’Артаньян в Женеву исполнять новые обязанности дипломатического работника. То ли он решил остепениться сам, то ли у него появился высокий покровитель, сдерживавший его буйный нрав, а возможно, на него повлиял пример товарища Мироновой, но с тех пор никаких более порочащих историй, где он был бы замешан, до слуха его бывших коллег не доходили.
Суслов Михаил Андреевич - советский политический деятель, член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК Партии. Член РКП(б)/ВКП(б)/КПСС с 1921 года.
Родился 8 (21) ноября 1902 года в селе Шаховское Хвалынского уезда Саратовской губернии (ныне Ульяновской области) в русской крестьянской семье.
В 1918–20 годах активно работал в сельском комбеде в Хвалынском уезде. В 1924 году окончил в Москве Пречистенский рабфак, в 1928 году - Московский институт народного хозяйства имени Г.В. Плеханова. С 1929 г. - преподаватель политэкономии в МГУ и в Промышленной академии. затем с 1929 по 1931 годы учился в аспирантуре Института экономики Коммунистической Академии и одновременно преподавал политическую экономию в Московском государственном университете и Промышленной Академии.
В 1931 году Михаил Суслов решением ЦК ВКП(б) был направлен в аппарат ЦКК - Рабкрина. В 1934–36 годах - в Комиссии советского контроля при Совете Народных Комиссаров СССР (СНК СССР)., затем до 1936 - в Комиссии советского контроля при СНК СССР. В 1937-39 заведующий отделом, секретарь Ростовского обкома ВКП(б). В 1939–44 первый секретарь Ставропольского крайкома ВКП(б).
В 1936–37 годах М.А. Суслов - слушатель Экономического института Красной профессуры. В 1937–1939 гг. заведующий отделом, секретарь, второй секретарь Ростовского обкома ВКП(б). В 1939–1944 гг. - первый секретарь Орджоникидзевского (Ставропольского) крайкома и горкома ВКП(б).
Одновременно в 1941 - 1944 гг. член Военного совета Северной группы войск Закавказского фронта, с 1942 г. начальник Ставропольского краевого штаба партизанских отрядов. С конца 1944 г. председатель Бюро ЦК ВКП(б) по Литовской ССР. Один из инициаторов выселения группы лиц из Прибалтики. Возглавляемое им Бюро вело работу по ликвидации последствий войны и по борьбе с многочисленными отрядами «лесных братьев» - антисоветских вооружённых банд в союзных прибалтийских республиках.
С 18 марта 1946 года М.А. Суслов работал в аппарате ЦК ВКП(б)/КПСС. С 22 мая 1947 года - секретарь ЦК ВКП(б)/КПСС. В 1949 - 1951 гг. главный редактор газеты «Правда» (органа ЦК ВКП(б)).
На ХIХ съезде партии в октябре 1952 года М.А. Суслов избран членом Президиума ЦК КПСС. С 18 октября 1952 года М.А. Суслов являлся членом Постоянной комиссии по внешним делам при Президиуме ЦК КПСС и членом Постоянной комиссии по идеологическим вопросам при Президиуме ЦК КПСС.
5 марта 1953 года М.А. Суслов был выведен из состава Президиума ЦК КПСС. Вместе с П. Н. Поспеловым подготовил обращение ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР ко всем членам партии, ко всем трудящимся Советского Союза о смерти И. В. Сталина . С 16 апреля 1953 года по 1954 год работал заведующим Отделом ЦК КПСС по связям с зарубежными коммунистическими партиями. С 12 июля 1955 года М.А. Суслов - член Президиума (с 8.04.1966 года – Политбюро) ЦК КПСС.
Во время первой попытки смещения Хрущева в июне 1957 г. на заседании Президиума ЦК КПСС был в числе четырех членов Президиума, голосовавших против освобождения Н. С. Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС. Однако, в 1964 году председательствовал на заседании октябрьского Пленума ЦК КПСС, освободившего Н. С. Хрущева от обоих постов - Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР.
Играл огромную роль в руководстве ЦК КПСС и СССР со второй половины 1950-х годов до своей кончины. При Л. И. Брежневе был вторым человеком в Партии, являясь главным идеологом КПСС. Непоколебимо стоял на позициях самого ортодоксального марксизма, неприятия любого отклонения от него, идеологической войны с буржуазной идеологией. При этом сам научных работ практически не имел.
Суслов отличался педантичностью и крайним аскетизмом. Носил калоши и старого покроя костюмы. После зарубежных поездок сдавал оставшуюся валюту в партийную кассу.
Всегда четко, не позволяя пустословить, вел заседания Секретариата ЦК. По воспоминаниям бывшего главного редактора газеты «Советская Россия» М. Ф. Ненашева:
«На выступления 5–7 минут. Не уложился, уже через минуту М. А. Суслов говорил: «Спасибо», и смущенный оратор свертывал свои конспекты. Признаюсь, М. А. Суслова мы, участники тех заседаний, редакторы газет В. Афанасьев, Л. Толкунов, вспоминали не раз, когда его председательское место в Секретариате заняли Черненко , Горбачев ... и неудержимые многочасовые словопрения захлестнули мутной волной заседания исполнительного органа партии».
М.А. Суслов избирался депутатом Верховного Совета СССР I–X созывов - всех кроме последнего. Был членом Президиума Верховного Совета СССР в 1950–1954 годах, с 1954 года – председатель Комиссии по иностранным делам Совета Союза Верховного Совета СССР.
Суслов поддержал выдвижение М. С. Горбачева в Москву:
«Суслов, отправляясь на отдых, порой наведывался в Ставрополь. И однажды во время очередного визита, как рассказывают, местное партийное руководство, в том числе и Горбачев, пригласили и показали ему... музей жизни и деятельности Михаила Андреевича Суслова. Старец дал слабину, растрогался и отплатил Горбачеву добром» (Громыко А. А. «Андрей Громыко в лабиринтах Кремля. Воспоминания и размышления сына.» М., 1997. С. 70).
Скончался 25 января 1982 года. Похоронен в Москве на Красной площади у Кремлевской стены рядом с могилой И. В. Сталина.
Награждён пятью орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Отечественной войны 1-й степени, медалями, иностранными наградами, в числе которых орден Клемента Готвальда (Чехословакия, 1977).
19 ноября 1982 года М.А. Суслову торжественно открыты в Москве мемориальные доски на здании Московского института народного хозяйства имени Г.В. Плеханова в Замоскворечье (Стремянный переулок, дом № 28), на старом здании Московского Государственного Университета (улица Моховая) и на фасаде дома № 19 по улице Большая Бронная.
Сочинения:
- Марксизм-ленинизм и современная эпоха. Сборник выступлений. - М.: Политиздат 1980;
- Марксизм-ленинизм и современная эпоха. Избранные речи и статьи. В 3-х т. - М.: Политиздат 1982;
- На путях строительства коммунизма. Речи и статьи. В 2-х томах. - г. Фрунзе (Киргизия), 1982.
Источники:
- Зенькович Н.А. Самые закрытые люди. Энциклопедия биографий. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002
- Статья Юрия Лебедева на warheroes.ru
Доклад тов. Суслова
1 ноября в заседании Партии Коммунистов сделал доклад о положении на чехо-словацком фронте прибывший с фронта т. Суслов, бывший Череповецкий уездный Комиссар, один из группы коммунистов, отправившийся отсюда на фронт в первых числах августа.
Известия Череповецкого губернского и уездного советов крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов. №52. 3 ноября 1918 г.
Доклад о положении дел на чехо-словацком фронте, под Казанью
(Окончание)
Через несколько часов по прибытии, получили приказ о наступлении и в 4 часа утра двинулись вперед. Тут впервые удалось посмотреть весь полк и принять свой батальон. Впечатление недурно. Люди выглядят хорошо, весело едут вперед, но одеты плохо, у некоторых совсем развалились сапоги, у других шинели порваны, у третьих еще что-нибудь, одним словом сразу бросается в глаза, что из боев не выходят давно, и действительно целый месяц ведут полевую маневренную войну и ни разу даже в бане не бывали.
В наступление пошли несколько полков. Картина наступления произвела странное и непонятное впечатление. Сколько не приходилось раньше изучать методы полевой войны, нигде не встречалось, чтобы несколько полков - все шли одной непрерывной цепью, без резервов.
Прошли больше десятка верст вперед, вошли в тесное соприкосновение с противником, потеснили его, занятии две деревни Туру и Осиновую, до Казани оставалось не больше 10 верст. Настроение наростало, казалось, что через несколько дней будем в Казани, но наши успехи оказались мимолетными.
Вскоре сказалось все преимущество противника в ведении войны. В то время, как у нас не было карт, местность незнакомая, не было хорошего командного состава, который бы мог выполнить самостоятельную задачу по разведке, охране флангов и пр., офицерские батальоны белогвардейцев имели все. У нас части действовали самостоятельно, часто не предупредив соседние о предпринимаемых действиях, связи между штабами не было, общего руководства не замечалось. У противника этих недостатков не было. Стоило белогвардейцам проявить активность, обойти небольшим отрядом человек в сто наш фланг, как все полки отступили в панике, отдав все, что прошли.
Многим пришлось отступать без всякого нажима со стороны противника, просто потому, что отступали соседи.
Все наши недочеты вскрывались полностью. В особенности наступление непрерывной цепью, не имея резервов. Солдаты чувствовали, что силы на нашей стороне, и все-таки нас бьют, благодаря неуменью. Назрела необходимость пересмотреть метод борьбы. Временно военные операции были приостановлены. Создались военно-революционные советы из всех командиров полков, командиров бригад, некоторых батальонных и всех комиссаров.
На совещаниях выяснили все допущенные ошибки, выработали план ведения операций.
Закипела работа по переобучению солдат, по подготовке действовать отдельными колоннами, друг с другом тесно не связанными, но зато объединенными общностью действий штабов. К этому времени высший командный состав изменился, в командиры бригад попал энергичный и дельный человек, бывший полковник, хорошо знакомый с делом и вполне сочувствующий коммунистам, преданный делу и любящий его.
Политический состав войск тоже значительно улучшился. Влилось не мало петроградских и др. рабочих, во всех полках образовались коммунистические ячейки, руководимые комиссарами и агитаторами. Командный состав пополнился унтер-офицерами, местами бывшими офицерами-коммунистами. Работа велась в трех направлениях: во-первых, по созданию технически боеспособных и знакомых с основами полевой войны стрелков; во-вторых, по укреплению и прояснению политического классового самосознания и, в-третьих, про урегулированию и упорядочению хозяйственной стороны полков.
Результаты работ вскоре сказались: вскоре после покушения на т. Ленина, которое тяжелым камнем легло на душу каждого и зажгло огонь беспощадной мести своим классовым врагам, а именно, в сентябре, получили, наконец, приказ идти на Казань. Этого момента давно ждали.
С самого начала наступление приняло планомерный, продуманный характер. Разведки, ударные части, резервы - все были на месте. У руководителей были карты, отобранные у белогвардейцев, во время набегов. Наступление непрерывно продолжалось. Красноармейцы великолепно шли вперед. Никакой огонь не в силах был остановить движение. Падали убитые, ранены, - остальные с красными знаменами шли вперед и вперед. Сотни пленных, «десятки пулеметов», орудия и обозы, отбиваемые у противника, деморализация в рядах белогвардейских банд - все поднимало дух и укрепляло надежды. Уже видать Казань. Пройдены лесистые и болотистые места, так затруднявшие операции. 9 сентября закипели последний и решительный бой. Пехота и артиллерия состязались в храбрости. Артиллерийские наблюдатели идут вместе с цепями пехоты и корректируют огонь батарей. Один красноармеец берет пять человек в плен. Много и других эпизодов борьбы, где проявлялись как массовая, так и единоличная храбрость. Наконец, противник выбит из окопов и в панике бежит в предместьях Казани, в Пороховую и др. слободки. Масса пулеметом остается в наших руках. По улицам видно, как командиры останавливают бегущих, но все напрасно: вдоль улиц стоят уже наши пулеметы и рассеивают смертоносный свинец.
Наступившая ночь не дает возможности развить успех. На утро готовимся к бою за Казань. Высылается разведка чем свет. Едем по улицам слободы, противника нигде нет, только рабочие их жены и дети высыпают их домов, везде оживление, не смотря на ранний час. Говорят, что Казань оставлена без боя и там уже рабочие взяли власть. Проезжаем слободы Пороховую и Ягодную, въезжаем в город. На встречу с горы спускается огромная манифестация. Тысячи рабочих женщин обывателей, сотни выпущенных их тюрем, лица радостные, все ликуют, красные знамена свободы гордо развеваются на освобожденным городом. Нас окружают, снимают с лошадей, качают, целуют. Сердце готово выпрыгнуть от радости. Испытания кончились, впереди отдых в свободном городе. Несутся вихрем мысли о великом значении победы, Волга скоро будет свободна, наши силы окрепли, рисуются далекие перспективы торжества социализма, международного братства народов, - нет сомнений, ясен путь!
Радостная весть несется в тыл. Не прошло и часу, как все полки, весь командный состав, наши вожди ликуют. Звонят телефоны, телеграф предает весть в центры рабочего движения, в Москву, Петроград. Вся пролетарская Россия приветствует победы. Неудачи кончаются, период поражений остался позади, армия окрепла, мы вступаем в период побед.
Через два дня отдыха в Казани получена другая не менее радостная весть: под ударом красных войск пал Симбирск. Нельзя терять ни минуты, с двух сторон, от Казани и Симбирска, надо сжать в кольцо отступающие банды и нанести им удар, от которого бы они не оправились.
Закрадываются сомнения, будет ли наша армия настолько сознательна и крепка, чтобы после двухмесячных боев, не успев отдохнуть даже в Казани, где обещался ей полный и долгий отдых, снова пойти вперед. Свежих частей не было.
Наши опасения были напрасны. Красные герои, получив приказ, с полным сознанием необходимости его, безропотно, смело и гордо пошли вперед. Экзамен на аттестат зрелости блестяще выдержан. У нас создается и уже создалась крепкая духом, высоко сознательная красная армия. Ни что не может ее разложить. Соблазн миллионных богатств, собранных в Казани, и взятых с бою, и то не привлек и не развратил наших героев. Ни одного грабежа, ни одного самовольного шага не было сделано. Ясное сознание, что все принадлежит всему пролетариату, дало возможность им легко воздержаться от захватов несметных богатств. Железная дисциплина старой армии не могла сделать того, что оказалось легко исполнимым для добровольной дисциплины, основанной на классовом сознании.
После взятия Казани преследование противника пошло быстрым темпом. По 25-30 верст в день проходили красные войска. Взяли Лаишев, Чистополь на Каме и др. города. За две недели прошли больше трехсот верст. У белогвардейцев замечалось полное разложение. Сотни пленных ежедневно перебегало на нашу сторону. По пути бросались орудия, пулеметы, обозы. Жители везде радостно приветствовали освободителей. Друг перед другом стремились оказать помощь. Несли добровольно хлеб, фураж и пр., давали подводы, чтобы облегчить движение. Красноармейцы на каждом шагу проявляли свою сознательность, смотрели за товарищами, чтобы никто не смел обижать крестьян и не поздоровилось бы тому, кто позволил бы себе мародерствовать: товарищеский суд немилосердно покарал бы каждого, позорящего репутацию борцов за свободу.
Есть еще много мелких недочетов в Красной Армии, не хватает командного состава, но все это со временем легко исчезнет. Молодые красные офицеры внесут новую струю в жизнь армии, установится тесная духовная связь между командирами и солдатами. Командир будет старшим товарищем, воспитывающим и направляющим жизнь красноармейца. Духовная спайка, технические знания дадут возможность в ближайшие дни нашей армии стать непобедимой.
В то время, как империалистические армии разлагаются, там начинается революционное брожение, ростет раскол между солдатами и офицерами, наша молодая армия крепнет духовно и количественно. Это дает нам полную уверенность, что мы сможем удержаться и не выпустим из рук красного знамени под натиском международного капитала. В Германии, Австрии революции. Подход резервов международного пролетариата не заставит себя долго ждать.
Напряжем все силы, все для красной армии, объявим страну военным лагерем, призовем под ружье всех верных сынов пролетариата и грудью своею защитим советскую Россию. Близок конец господства международных разбойников капитала!
Рабочий класс просыпается.
Да здравствует всемирная революция!
Да здравствует III боевой Интернационал!
Анекдоты про Брежнева
Один пришёл устраиваться на работу в министерство, а ему предложили только уборщиком в туалет. Он согласился и решил музыку провести. Вдруг приходит Шеварнадзе и говорит:
— Где тут у вас туалет?
Уборщик его проводил и включил ему «Лезгинку». Тот возвращается и спрашивает:
— Давно работаешь?
— Первый день.
— В должности повышу.
Заходит Черненко, уборщик включает песню «Чому я не сокил». Тот тоже доволен и обещает повышение. Заходит Брежнев и спрашивает:
— Где тут туалет?
Уборщик проводил его и включил «Гимн Советского Союза». Брежнев выходит — и к уборщику:
— Давно работаешь?
— Первый день.
— Первый и последний.
— Почему? За что?!
— Первый раз в жизни справлял большую нужду стоя…
Анекдоты про Брежнева
Иностранный корреспондент спрашивает Брежнева:
— Как вы решаете проблему снабжения такой огромной страны?
— Посредством её централизации. Мы все свозим в Москву, а уж из Москвы население само разбирает.
Анекдоты про Брежнева
Идёт Брежнев по кремлёвскому коридору. Устал, уже совсем ничего не соображает. Навстречу ему шаркающей походкой Константин Устинович Черненко. Брежнев, увидев знакомое лицо, радостно:
— Здравствуйте, товарищ Суслов!
Черненко опешил:
— Леонид Ильич, да вы что, товарищ Суслов давно уже умер!
Брежнев (после паузы):
— Да!? Ну тогда, товарищ Суслов, до свиданья.
Анекдоты про Брежнева
Москва. Кремль. Кабинет генсека СССР Л. И. Брежнева.
Брежнев сидит за столом, что-то читает. Вдруг по громкой связи говорят:
— Леонид Ильич, американцы готовят ракеты к запуску! На нас нацелились!
Леонид Ильич прибегает в секретную комнату. Садится за пульт. А там кнопочки и под каждой подпись — страна, на которую нацелена ракета. Леонид Ильич ищет нужную кнопку, приговаривая:
— Где эта Америка? Ну где же эта чёртова Америка?
По громкой связи сообщают:
— Пять секунд до запуска!
Леонид Ильич:
— Эх, была не была! — обеими руками бьёт по всем клавишам, напевая – Этот день победы!!!
Эрих Хоннекер, приглашённый в Москву на первомайский парад, спрашивает у Брежнева:
— Леонид Ильич, если вы хозяин всего Союза, то почему на Мавзолее написано «Ленин»?
Брежнев (причмокивая):
— А мы… у нас… в СССР… Точки над «Ё» не ставим.
Распорядок дня Брежнева:
9.00-Реанимация.
10.00 — Вливание завтрака.
11.00 — Гримировка к торжественному обеду.
12.00 — Торжественный обед.
13.00 — Раздача орденов.
14.00 — Получение орденов.
15.00 — 17.00 — Перезарядка батарей.
17.00 — Подготовка к торжественному ужину.
18.00 — Торжественный ужин.
20.00 — Клиническая смерть.
Наутро в 9.00 — Реанимация …
Леонид Ильич приезжает в дурдом. Всех дурачков построили и спрашивают:
— Кто к нам приехал?
Все молчат. Снова спрашивают:
— Кто к нам приехал?
Тишина. Наконец один дурак выходит и говорит:
СМОТРИ ТАКЖЕ НАИБОЛЕЕ ПОПУЛЯРНЫЕ:
- Анекдоты политические советские Анекдоты политические советские Тегеран, 1943 год. Встреча большой тройки. Сталин, Черчилль, парализованный Рузвельт. Во время переговоров Черчилль пишет Рузвельту записку. Тот читает...
- Анекдоты про Ленина Анекдоты про Ленина Приходит Ленин к Дзержинскому и говорит: — В связи со сложившейся обстановкой дело революции требует повесить 300-400 помещиков и...
- Ленин анекдоты Ленин анекдоты Часы с кукушкой — каждый час выезжает Ленин на броневике, простирает руку и говорит: — Товагищи! Габочая и кгестьянская геволюция, о...
- Анекдот про Путина Анекдот про Путина Владимир Путин продолжает проводить встречи без галстуков, что вполне патриотично для страны, которая скоро останется и без штанов. Анекдот...
- Анекдоты про рыбаков Анекдоты про рыбаков. Два рыбака сидят, рыбачат. Один вдруг вытаскивает русалку, красавицу необыкновенную. Посидел, полюбовался и выпустил в море. Второй: — Зачем!!!???...
Классика юмора.
(случайный блок)
Доктор, я кажется, не уснул.
Да быть того не может!
Доктор увлечённо продолжает оперировать.
Доктор, честное слово, я не сплю.
Да бросьте вы!
Доктор делает надрез.
А-а-а! Больно!
Смотри ты, и вправду не уснул.
Я же вам говорил.
Ну и молчите себе в тряпочку... с хлороформом. Кстати, дайте ему еще.
Кайф!.. Доктор, а ещё можно?.
Кайф!.. А ещё?
Можно. Дайте ему киянкой по лбу...
Дикий кайф!.. А ещё киянкой можно?
Хватит с вас, а то быстро привыкнете.
Доктор, ну как там? Это опасно?
Больной, вы мне мешаете.
Я могу и уйти.
Нет уж, останьтесь. Ничего опасного нет. Пуля прошла навылет, не задев жизненно важных центров. Кстати, что за кретин в вас стрелял?
Почему кретин?
Так разве ж так стреляют! Чуть выше надо брать, и левее, левее...
Все очень просто, доктор. Лежу я поздно вечером с женщиной в постели, никого, кроме женщины, не трогаю, и вдруг, БУМ! БАХ! Муж пришёл.
А! Значит, муж стрелял?
Ага, значит, участковый стрелял.
Он, конечно, стрелял, но попасть ни разу не попал. Значит, бегу я себе голый по улице, бегу, никого не трогаю. И вдруг, БУМ! БАХ! Слышу, сзади кто-то догоняет. Оказалось, маньяк-убийца на сексуальной почве.
Неужели, он стрелял?
Нет, этот всего лишь меня ласково душил. Хорошо, рядом рокеры на мотоциклах развлекаться ехали. Мы с этим маньяком три квартала от них убегали.
Так эти, что ли, стреляли?
Да что вы! Это же дети, шалуны. Правда, бедного маньяка насмерть все-таки задавили.
Ну а вас-то когда, наконец, пристрелят?
А вы слушайте. Значит, забегаю я, от греха, в коммерческий магазин, пытаюсь натянуть первые попавшиеся штаны и вдруг, БУМ! БАХ! Выскакивает сторож...
Стрелял?
Нет, отстреливался. Потому как тут же за мной в магазин ворвались рэкетиры.
Рэкетиры, значит, стреляли?
Зачем им стрелять, они положили нас на живот и действовали паяльником. Хорошо, сторож перед смертью успел признаться, что я здесь ни при чем. Меня и отпустили. Вышел, и прямо на встречу красивая девушка из интуристовской гостиницы выходит. А я, как назло, одеться не успел. Она достаёт из сумочки пистолет и БУМ! БАХ!
Попала, и не раз, только пистолет у неё был газовый, нервно-паралитического действия.
Так кто же в вас, черт возьми, тогда дырку сделал?
Значит, прихожу я под утро домой к жене, голый, с синей от побоев рожей, да ещё под газом. Никого трогать не собираюсь, и тут, БУМ! БАХ! Выскакивает тесть с двустволкой.
Ну наконец-то!
Жене пыжом в зад.
Слушайте, больной, я на вашем месте после этого пошёл бы и застрелился.
Так, а что вы думаете, я здесь у вас лежу?!
21 ноября 1902 г., родился человек, который занимался тем, чего сейчас уже нет. И по чему мы горько плачем - идеологией.
Имя этого человека - Михаил Суслов . Всесильный «серый кардинал» СССР, главный идеолог партии, второе, а по мнению некоторых - и первое лицо государства. Сам Брежнев , принимая иные решения, мог заметить вслух: «А это ещё как Михал Андреич посмотрит...»
Рюмка... воды
Оцените иронию судьбы! Сам Михаил Андреевич главной своей заслугой почитал введение во всех вузах страны предмета, который доводил некоторых студентов до помрачения рассудка, - научного коммунизма. Надо сказать, что опыт в доведении студентов и комсомольцев до обалдения Суслов имел немалый. Собственно, с этого он и начал свою карьеру. Известен протокол заседания активистов Хвалынской городской организации Коммунистического союза молодёжи. Изрядную его часть занимает обсуждение прочитанного нашим героем доклада «О личной жизни комсомольца». Итог примерно следующий: «Свои требования к нравственному воспитанию он изложил в виде заповедей, что можно и чего нельзя делать комсомольцу. Постановили: тезисы Суслова опубликовать и распространить по другим ячейкам». Докладчику тогда едва исполнилось 20 лет.
Какими именно были эти самые «нравственные требования», догадаться несложно. А много лет спустя журнал «Life» ехидно прошёлся по Суслову, назвав его «истинным советским арийцем» и сопроводив его фото шутовской характеристикой: «Характер нордический, стойкий. В личной жизни аскетичен. Беспощаден к врагам СССР».
Смех смехом, но о личных пристрастиях второго секретаря ЦК КПСС действительно ходили легенды. Ладно - не пьёт и не курит. Но ведь не пьёт до такой степени, что рискует нарушать нормы протокола: на официальных приёмах вместо водки ему в рюмку наливали тщательно прокипячённую воду. Одно и то же пальто, тёмно-серое, с каракулевым воротником, носил чуть не три десятка лет. И сменил его только после того, как Брежнев на заседании Политбюро тяжеловесно пошутил: «Давайте скинемся товарищу Суслову на новое пальто». Мебель в номенклатурных квартире и даче, положенных ему по статусу, носила клеймо: «Управление делами ЦК КПСС», т. е. лично Суслову не принадлежала. Насчёт подношений тоже всё было строго: «Никому в голову не приходило идти к нему с подарками. Книжку ему автор ещё мог прислать. Это он ещё принимал. Но ничего другого, избави Бог. Прогонит с работы».
Руководители КПСС и правительства СССР на трибуне Мавзолея В.И. Ленина во время первомайской демонстрации: Николай Викторович Подгорный (второй слева), Леонид Ильич Брежнев, Алексей Николаевич Косыгин, Михаил Андреевич Суслов. Фото: РИА Новости
Вот, правда, в еде он был чрезвычайно капризен - здесь сходятся все очевидцы. Другое дело, что и капризы были специфические: «Специально для Суслова всегда держали сосиски. Всем подают осетрину по-московски, а ему - сосиски с картофельным пюре». Да уж, экий барин нашёлся…
Самый порядочный
Разумеется, подробности о том, что предпочитает вкушать высшее руководство страны, тогда в прессе не освещались. Это вам не нынешний «завтрак с Путиным». Но поговорка «На каждый роток не накинешь платок» действует всегда. Кое-какие подробности о личной жизни лидеров всё-таки просачивались в народ. Есть запись допроса младшего лейтенанта Советской армии Виктора Ильина - того самого человека, который стрелял в кортеж Брежнева, надеясь прикончить «дорогого Леонида Ильича». Террористу задали вопрос: «Зачем вы хотели убить генерального секретаря?» Ответ был обескураживающим: «Сейчас всё воруют и тащат, вплоть до болтиков и винтиков. Брежнев этому потворствует. На его место должен встать новый человек. Самый порядочный. В данный момент - Михаил Суслов».
Интересно то, что все эти легенды подтвердились, причём документально. Будучи атеистом, а в ранней молодости - и вовсе комсомольцем-безбожником, Михаил Андреевич поступал в полном соответствии с духом и буквой Евангелия: «Когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая». Только после его смерти узнали, что значительную часть своей немаленькой зарплаты он регулярно перечислял в Фонд мира. И к тому же по мере сил пополнял библиотеки своей родной Саратовской области.
Так или иначе, но почти все слухи, сплетни и вымыслы, сопровождавшие Суслова, рано или поздно оказывались правдой. В конце концов речь идёт о «сером кардинале», вся жизнь которого по определению состоит из не вполне достоверных данных. И, как ни странно, эти данные впоследствии всё-таки подтверждаются. Может быть, верна и история про конфуз с французскими коммунистами? После смещения лидера ФКП, который поддержал Пражскую весну, нужно было выбрать нового. И в 1972 г. к Суслову на утверждение отправилось личное дело простого французского коммуниста с красивым именем Жан и не менее красивой фамилией Гондон. Говорят, обычно сдержанный Михаил Андреевич бушевал: «Это провокация! Разве можно с такой фамилией нанести нам дружеский визит? В тёплой обстановке? А расцеловаться перед камерой с Леонидом Ильичом ? Нам здесь только французских этих самых не хватает, когда своих-то девать некуда... Придумайте что-нибудь». Придумали. Резюме было следующим: «Просим кандидатуру тов. Гондона пересмотреть. Его настоящая фамилия - Сент-Гондон, и он носит графский титул, что может привести к клеветнической кампании в буржуазной прессе».
Леонид Брежнев и Михаил Суслов. Фото: www.russianlook.com
В общем, происхождение подкачало. У самого же Суслова с этим было всё в порядке. Отец его подрабатывал на бакинских нефтяных промыслах и был замечен в связях с революционерами. Руководил же забастовочным движением в Баку тогда некий
Иосиф Джугашвили . Он же - Коба, а в дальнейшем - Сталин . Напоследок - ещё одна ирония судьбы. В 1962 г. писатель Василий Гроссман, у которого арестовали и конфисковали роман «Жизнь и судьба», искал помощи Суслова. Главный идеолог тогда ответил писателю: «Ваш роман опубликуют лет через триста». Роман вышел через 25 лет. А ещё четверть века спустя появился сериал по этому роману. И главным оператором его был, как ни странно, человек по имени Михаил Суслов .